Мирослава Раевская - Из рода волхвов

дымом, и капли крови волхвов, которые попали на шкуру зверя, обратились в пламя. Он вспыхнул так, будто мокрая шерсть была сухим хворостом. Волколак завыл от боли, заметался и бросился на снег, пытаясь затушить колдовской огонь. Но тот разгорался лишь сильнее. Раненное чудовище билось о землю, задевало своими лапами деревья, сдирая с них кору, и в зрелище этом было больше печали, чем торжества. Ян бросил взгляд на юношу, и он понял его без слов.

Страдания зверя кончились, как только он взмахнул мечом. Последний надрывный вой пронёсся над лесом, и красное солнце, едва видневшееся из-за серых туч, окончательно утонуло за горизонтом. Наступала долгая, зимняя ночь.

Княгиня Братислава, легонько тронув узду, развернула свою лошадь. Голос её был холоднее самой лютой стужи:

— И это твои лучшие новобранцы, Ян? Признаюсь, я разочарована. Они едва не позволили этой животине растерзать меня.

Воодушевление на юных лицах его воспитанников угасло на глазах. Они робко опустили мечи и глянули в его сторону со стыдом и опаской.

— А вы, княгиня, ещё ближе бы подошли. Ну, чтобы наверняка, — мрачно улыбнулся Ян. — Не вам их судить. Я сам решу, подходят они для службы в Громовом взводе или же нет. Вы такими полномочиями не располагаете.

— Ну, ты уж рассуди здраво, — с усмешкой подметила княгиня. — В конце концов, это из-за вашего проклятого племени эти твари так по нашей земле расплодились. За грехи предков расплачиваются потомки, и не тебе с этим спорить.

Она бросила на них последний взгляд и направила лошадь к выходу из чащи. Перепуганные дружинники, опасливо поглядывающие на огромную тушу волколака, поспешили за ней. И когда белая кобылка вместе со своей всадницей скрылась вдали, Ян ловко выскочил из седла. Звана и Вацлав, непривычно присмиревшие и тихие, были мрачнее тучи. Они поглядывали на него исподлобья, не скрывая тревоги, и покорно ждали заслуженной брани в свой адрес. Но он лишь ободряюще хлопнул их по плечу и, улыбнувшись, спросил:

— А вы чего зверюгу остановили-то, когда он на эту курицу ощипанную бросился? Я же специально подальше отошел, чтобы меня не задело.

Две пары глаз вылупились на него в искреннем изумлении. Звана, маленькая и белокурая, спросила с сомнением:

— А нам бы точно потом ничего не сделали? Княгиня же всё-таки…

— Да от такой княгини, небось, все в княжеском доме по углам прячутся, — выдал Вацлав и с пренебрежением сплюнул прямо в снег. — Сама не дерётся, зато других поучает. И где князь такую мегеру откопал?

— Там, где откопал, боюсь, обратно уже не примут, — хмыкнул Ян. — Видать, поэтому князь уже больше трёх месяцев с постели подняться не может — утомила жёнушка. Ну, да ладно, пустое это…

Он кивком головы указал им на мертвого волколака и поморщился, чувствуя лютый смрад. От оборотней всегда несло хуже, чем от всякой другой нечисти. Даже упыри, казалось, не были такими зловонными, хотя и являлись по сути своей живыми мертвяками. Но волколаки были существами проклятыми, прокажёнными, а потому в момент смерти всегда пахли разложением и черным колдовством. Но, к счастью, недолго, всего пару часов, пока поганый дух из них окончательно не выветривался. Ян подошел ближе к мертвому оборотню и легонько пнул его носком сапога, — так, на всякий случай. Тело его уже мало напоминало зверя, возвращаясь к своей истинной сущности, но передние руки всё ещё казались намного крепче и длиннее задних, а на обожжённой коже виднелась местами припаленная бурая шерсть.

Не волк и не человек, — чудовище, которое свою судьбу не выбирало.

— Замотайте-ка его в ткань, в деревню отвезём. И сжечь надо.

Вацлав послушно кивнул. Как только мёртвое тело было небрежно заброшено на лошадь, они двинулись к выходу из чащи. Звана с любопытством поглядела на него и спросила:

— Ежели в деревне оборотень завелся, то, стало быть, и ведьма там есть? — она нетерпеливо дернула поводья, и лошадь недовольно фыркнула на хозяйку. — А ловить мы её будем, командир?

Вацлав насмешливо хмыкнул в ответ на девичьи слова:

— А не маловата ли ты с ведьмовскими отродьями сражаться? Да если б не я, тебя эта животина по всему лесу бы за собой на цепи протащила!

— А ну замолкни, рыжая пакость! Тебя вообще спросить забыли!

Она, раздраженно нахмурившись, на ходу --">