Кристина Барроу - Вопреки ожиданиям

исправить.

Я хочу чтобы мир помнил о Лиаме Бартоли. Я буду стараться чтить его память.

Продолжу наследие.

— Софи, ты готова? — спрашивает Шон Симонс, директор ТД Гарден и один из тех людей, которые поддерживали меня на протяжении всех четырех лет, он буквально владеет «Бостон Брюинз».

— Вы по прежнему не знаете что оставили мне родители? — я хмурюсь, потому что кроме миллионов, которыми владела наша семья, я знаю что есть еще автопарк, самолет и дом в Канаде.

На самом деле я не знаю что мне делать, если абсолютно все достанется мне. Мне двадцать один! Зачем мне нужны частные самолеты и папина коллекция элитных автомобилей. Да. Он любил жить богато, потому что сам вырос в неблагоприятном районе в городе Брамптон. Это город в канадской провинции Онтарио.

— София Бартоли? — выводит меня из мыслей голос секретаря в Адвокатском агентстве друга нашей семьи Адриана Камински.

Я киваю.

— Да, доброе утро.

— Прошу, следуйте за мной.

Мы с дядей Шоном и дядей Адрианом встаем и следуем по светло коричневому коридору, по белому кафелю за девушкой, небольшого роста с рыжими волосами, повязанными в аккуратный пучок.

Это волнительно.

Два крупных мужчины, на минуту, влиятельные мужчины Бостона, идут по обе стороны от меня. Они в какой то степени заменили мне отца. Были рядом, когда дедушки и бабушки не могли, помогали с моей учебой и самое главное не давали погрязнуть в моей трагедии. Они дали мне полный доступ к арене, чтобы я могла посещать матчи и выступления. Чтобы сама занималась любительским катанием, вообщем тот доступ который у меня был, когда живы были мои родители, и эти два человека его не отобрали.

Я сажусь в черное бархатное кресло, в кабинете адвоката по вступлению и оспариванию наследства, в просторном светлом кабинете, напротив мужчины среднего возраста, а мои сопровождающие присаживаются на кожаный диван вдоль стены и кивают в знак приветствия.

— Итак, — начинает он, — Меня зовут Алан Донован, все четыре года я вел учет ваших финансов и поддерживал работу некоторых объектов которыми владели ваши родители.

— Все, верно, — я соглашаюсь, — Насколько мне известно, завещание было составлено лично моими родителями.

В качестве страхования своей жизни и своего имущества, мама и папа составили завещание задолго до их смерти.

— Да, — Алан согласно кивает и перекладывает документы, — Завещание было написано ровно десять лет назад, постоянно обновляясь.

Адвокат протягивает мне первый конверт.

— Эти деньги будут перенаправлены на ваше имя, как и сказано в завещании. Здесь гонорары мистера и миссис Бартоли, доходы за тридцать восемь лет и ежегодные выплаты от «Бостон Брюинз» в дань памяти великому спортсмену.

Я резко поворачиваю голову к Шону Симонсу и округляю глаза, но он лишь отмахивается и улыбается. Позже поговорю с ним.

Я вскрываю конверт и изучаю документ.

Тут мои данные и список банков, где будут хранится эти деньги.

Я думала что я стала миллионером в двадцать один год, но нет.

София Грейс Бартоли, самая молодая миллиардерша.

Зачем мне такая сумма?

— Здесь находятся некоторые объекты и недвижимость, — Алан подает мне следующий конверт, — Которая так же по закону и желанию ваших родителей переходит в собственность их дочери.

Вскрываю конверт.

Дом в Бостоне, где я и жила. Квартира также в Бостоне, которую родители купили мне, к слову это был их последний подарок. Мамин бренд спортивной одежды «Bartoli» и дом в Брамптоне. Это тот особняк, по соседству от родителей папы, где я не была там уже лет семь.

У моей семьи кажется слишком много того, чего не нужно.

Когда ты происходишь из богатой семьи, то перестаешь удивляться этому, но знаете я бы предпочла живых родителей чем, то что сейчас переходит в мои руки.

Я сглатываю ком в горле, откладываю документ и киваю.

— Транспорт.

Третий конверт.

Небольшой частный самолет Embraer Legacy 650E, на котором мы летали в путешествия и в гости в Канаду. Я помню его еще с детства. К нему полагается свой пилот, наш добродушный и веселый мистер Джимми Уилтон, он всегда угощал меня мармеладом.

Машины: черный Range Rover на котором я сейчас езжу, синий Chevrolet Camaro 2010 года, пятого поколения, одна из моих любимых машин, мамин красный Porsche Panamera Turbo и конечно же любимчик Лиама Бартоли — черный, матовый Lamborghini Gallardo, папа на нем очень редко ездил, а купил этот автомобиль, лишь потому что --">