Крум Босев - Тайфун. Записки из Китая

Однако пекинская верхушка как на всекитайских совещаниях в марте — мае 1977 года, так и на XI съезде КПК (август 1977 г.) с еще большей настойчивостью продолжает твердить о необходимости «приумножения завоеваний культурной революции».

О чем это говорит? Прежде всего о том, что нынешнее китайское руководство не только не готово к пересмотру маоистского антинародного курса, но, наоборот, всячески демонстрирует свою догматическую приверженность ему. На это у него есть большие личные резоны.

Мао Цзэ-дун и его адепты пытаются представить «культурную революцию» как «великое открытие», как некий «вклад» в развитие революционной теории.

«Культурная революция» — это политическая чистка, устранение нарастающей оппозиции антинародному курсу — неразрывно связана с тезисом маоизма о существовании антагонистических классов «буржуазии и пролетариата на протяжении всего периода вплоть до полной победы коммунизма». На этой ложной посылке и строится маоистская позиция «продолжения революции в условиях диктатуры пролетариата». «Культурная революция» — это, по Мао, самый эффективный метод ведения «классовой борьбы» и «продолжение революции». Поэтому не случайно на X съезде КПК (август 1973 г.) было оглашено следующее «указание» Мао Цзэдуна: «Полный беспорядок в Поднебесной ведет ко всеобщему порядку. Это повторяется через каждые семь-восемь лет. Всяческая нечисть сама вылезает наружу». На основании этого на съезде было объявлено, что кампании, подобные «культурной революции», будут повторяться еще «10 раз, 20 раз, 30 раз». С этим положением по сути солидаризировался и XI съезд КПК. Вот почему правильная оценка «первой» маоистской «культурной революции» имеет большое значение для борьбы с маоизмом и представляет интерес не только с точки зрения изучения истории развития Китая, но и для понимания политических процессов, развивающихся в Китае сегодня.

* * *

«Культурная революция» — наглядное свидетельство того, как маоисты отравляют сознание масс ядом шовинизма, антисоветизма и культа личности Мао. Мао Цзэ-дун и его сторонники всегда исходили и исходят из принципа, что народ — «это чистый лист бумаги», на котором можно «писать красивые иероглифы и рисовать прекрасные картины». «Культурная революция» с ее бесчинствами — это и есть те «иероглифы», которые Мао решил написать в сознании сотен миллионов китайцев.

Одновременно судьба многих жертв и «героев» «культурной революции», о которых говорится в книге К. Босева, убедительно свидетельствует о бесперспективности, неизбежности банкротства маоизма, о том, что у этой шовинистической, разрушительной идеологии нет позитивной программы, а то, что выдается за оную, есть не что иное, как реакционная утопия. Отсюда своеобразный парадокс маоизма: те политические силы партии — группы и деятели, — которые так или иначе берут на вооружение маоистские принципы, «идеи Мао» и пытаются претворить их в жизнь, на собственной практике или убеждаются в полной несостоятельности маоизма и самим ходом политической борьбы превращаются в убежденных противников этой идеологии, или становятся рано или поздно жертвами собственного догматизма, если перед лицом очевидных фактов оказываются не в состоянии пересмотреть свои позиции и отказаться от маоизма.

Трагическая история многих видных деятелей КПК — Пэн Дэ-хуая, Лю Шао-ци, Чэнь Бо-да, Линь Бяо и, наконец, политическая смерть пресловутой «четверки» — наглядное тому свидетельство.