Вечеслав Казакевич - Свободу небу!

Вечеслав Казакевич

СВОБОДУ НЕБУ!

Сказка

Глава 1. Укромная протока

Посредине двух широких рек, что важно шествовали через город, подбирая по дороге речки поскромнее, имелась одна незаметная протока. Она была такой узенькой и тихой, так была заслонена разными скучными складами и заборами, что даже не получила названия.

А между тем вода в протоке была не хуже той, что текла в главных величественных реках. В ней тоже проживали рыбы, лягушки, камыши, пара кувшинок, стояла на тонких ногах с длинными музыкальными пальцами белая цапля. Вдобавок у берега плавала полузатопленная старая бочка и виднелся дощатый помост заброшенной пристани, на краю которой громоздилась изъеденная жуками-древоточцами коряга — массивный пень с длинным суком на боку.

Над пристанью зеленела одинокая сосна, зубчатой тенью распиливавшая протоку пополам. Из воды высовывались пирамидальный бакен и бревенчатая свая с наброшенной на них полуистлевшей рыбачьей сетью. Поодаль темнел старый-престарый пешеходный мостик.

Когда-то по этому мостику шуршали туфли и велосипеды. Наверно, если б он поднатужился, он бы выдержал и мопед. Но никому не пришлось испытать его стойкость, потому что по соседству появился новый большой мост, и все быстро забыли о невзрачном захудалом мостике.

А если бы заблудший прохожий или рыболов и забрели на забытый мостик, они, оглушенные дебатами лягушек, все равно бы не увидели и не услышали, как в трухлявой свае под ржавой остроконечной металлической шапкой приоткрылось маленькое окошко, из которого вылетел темный крохотный предмет и раздался еле слышный возглас:

— Зыбун вас возьми! Хватит квакать!

И вмиг внизу сваи распахнулась полукруглая дверца, и из нее показались две очень похожие девочки, явно сестры. Одна поменьше, ростом сантиметров в семь, круглолицая, со светлыми волосами, собранными в куцый хвостик, была в синих шортах и майке. Другая — чуть выше, с большими внимательными глазами и двумя длинными темными косичками — в синем платье.

Спустившись по рыбачьей сети к обвислому взлохмаченному канату, что толстой шершавой змеей протянулся от сваи к берегу, они легко перебежали на пристань.

— Картошечка, — строго сказала девочка постарше. — Что мы говорим, выходя из дома?

Взявшись за руки, они тихо и быстро хором произнесли заученные слова:

С дождем будь дождь,

С травой — трава.

Но сам себе

Будь голова.

И сразу маленькие сестры стали почти неразличимы на фоне помоста, так густо испачканного тиной, будто он играл с ней в пятнашки. Ни один большун даже в бинокль, направленный себе под ноги — а кто же смотрит в бинокль на ботинки? — не разглядел бы их. Только хищные коты и собаки могли их учуять. Но, к счастью, этих опасных зверей поблизости не было. К тому же у каждой девочки был арбалет и колчан, наполненный шипами кактуса.

— Что дедушка выбросил? — спросила младшая сестра.

— Шлепанец, — уверенно ответила старшая. — Он шлепнулся.

— А мне показалось, ляпнулся! — возразила Картошечка.

— И что?

— Может, это лямпа.

— Лампа?

Но вместо лампы или шлепанца на пристани валялся знакомый голубоватый футляр от очков с узорами из больших и малых восьмерок.

— Видишь, Пава, это не шлепанец! — подобрала футляр младшая сестра.

— И не лампа, — добавила Пава. — Ой, смотри... Нашей башни нет!

Действительно, башня, а на самом деле внушительная заводская труба, всегда красневшая вдали и разрисовывавшая небо облаками, бесследно пропала.

— Упала? — поразилась Картошечка.

— Надо спросить у дедушки.

Снова став видимыми, они по канату перебрались к деревянной свае и по рыбачьей сети, свисавшей сверху, стали ловко подниматься к небольшой площадке, выступавшей перед полукруглой дверцей.

Девочки предвкушали встречу с дедушкой. Интересно было наблюдать, как он ходит из угла в угол, пытаясь двумя руками вздыбить на голове остатки волос, и вдруг кидается к столу записать таинственные слова, а если долго не кидается, то с проклятьями выбрасывает в окно любой предмет, имевший несчастье попасться

--">