Мария Кейль - Соседние стены

огромной стене. Момент, когда отдохнувший и выспавшийся мир просыпается с новыми силами, когда всё свежо и ярко. Самое сложное весной — небо. Особая лёгкость, надо точно угадать с голубым цветом. Сделать так, чтоб очарование апреля было действительно волшебным.

Кажется, этот Лёня изрядно смутился, когда она попросила принести стремянку.

На следующий день он снова смотрел эскизы, а потом произнёс:

— А ты можешь потом зиму нарисовать?

Девушка пожала плечами. После весны по плану шло лето, но за окнами завывал буран, и настроение менялось так же, как направление ветра. К вечеру она закончила весну и перешла к горам и соснам Алтая, чем-то похожим на то, что творилось снаружи гостиницы. Зима вопреки инструменту и краскам, и обманчивой мягкости, выходила у неё всегда графичной. Линии, линии, тени. И даже зелёная хвоя ёлок и оранжевые иглы лиственниц не рушили бесцветного холода гор.

Мороз словно ворвался в зал и прошёл сквозь пространство.

Девушка не заметила, как, не отрываясь, за ней наблюдал мужчина. Края зимы мягко переходили в весну, а с другого края в осень.

Она вложила туда все ощущения от холодной встречи, от взгляда и разговора.

— Вот это неплохо, — услышала она голос за спиной. И тут же другой, голос заказчика.

— Да ладно, Лёня, за окно посмотри. Натали, не обращайте внимания. Заканчивайте зиму, у нас её и так много. Я Василий, кстати.

Она кивнула и спустилась со стремянки. Протянул руку, испачканную в краске, но ни Василий, ни блондинка с идеальным маникюром у неё за спиной не поддержали рукопожатия. Холеная дама лишь высокомерно произнесла:

— Да, Натали, мы хотим лето.

* * *

Лёню взбесил визит друга с женой — мужчина до сих терпеть не мог видеть их вместе. А сейчас, вдобавок, они отвлекли и будто разрушили магию, особенно тем, как отказались пожать ей руку. Подумаешь, краска!

Было нечто завораживающее в том, как работает девочка. Он действительно не мог понять, что же в ней такого. Просто красивые картины и усердный труд. Он работал не меньше каждый день, но находил время замереть перед возникающими панорамами. Тем временем вслед за весной и зимой появилось лето.

На середине лета она подошла к нему сама.

— Ммм, Леонид Иванович?

Он скрипнул зубами.

— Чего вам?

— Василий говорил, что можно заказать ещё краски.

— Да, я завтра поеду в Мурманск. Что вам привезти?

Она сказала ему.

— Это же строительный акрил. Белый.

— Ну да. У него сцепление с поверхностью лучше, укрывистость тоже. А колеры у меня свои.

Но на следующий день снова началась метель. Девушка заканчивала лето. Тонкой кисточкой проходила и добавляла деталей на морские волны, и словно оживляя крымский бриз.

— Не похоже на наше море.

Она обернулась.

— Зовёте посмотреть ваше море, Леонид Иванович?

Он аж поперхнулся.

— А поехали!

Метель закончилась, он прогрел машину. Она наблюдала за пейзажем в окно всё с тем же любопытством. И даже с радостью вышла на скользкие камни. Северное море шумело, гремело и доставало студёным касанием даже издали. Девушка втянула солёный воздух полной грудью, вздохнула и с чувством произнесла:

— Потрясающе! — И, с не меньшим воодушевлением добавила, — спасибо тебе огромное!

Лёня отвернулся. Он-то хотел слегка отрезвить эту восторженную художницу, но такой радости он не ждал. И даже сам огляделся: что здесь такого потрясающего?

Ничего особенного не было, но она достала телефон и принялась снимать.

— Ещё раз спасибо… Лёня, — с чувством сказала она по дороге обратно.

* * *

На следующий день она принялась работать над осенью. Осень у неё получалась рыжая, тёплая и светлая. Будто кто-то родной обнимал и касался сердца. Словно говорил, что всё будет хорошо.

Всё будет хорошо, Лёня.

Только его отвлекли с монтажом этого несчастного мха на втором этаже, и мужчина не мог наблюдать, как на стене появляется заводь с ивой, и как там падают листья, и как плывёт серая уточка. Через пару дней он обнаружил уже законченную стену.

И довольного Василия.

— А где художница?

— Натали отвезли в аэропорт уже. Смотри, классно вышло.

Василий огляделся и вышел. Ему просто было красиво. А Лёня пошёл по кругу. Из зимы он вёл пальцами по стене и под руками поверхность теплела, будто там, за стеной действительно солнце топило снег и создавало проталины. Будто Лёня действительно оказывался в весне и --">