Вася Бёрнер - Пикник со спецназом

отдельные пакетики. А то, что, более или менее, можно было морщиться, но жрать, запихал в другие.

Пакетов с зелёным ядом у меня получилось шесть. Самую страшную плесень я не выкинул лишь из соображений уважения к хлебу, отложил этот ужас в сторонку и уже собирался забыть, но тут ко мне неожиданно пришли пацаны с высоты 3070 (то есть, с поста № 20) и попросили пожрать.

Ко мне пришли, потому что я дежурил на Третьей точке, а пацаны шагали по тропе с вертолётки на мой пост.

— Стой, кто идёт! — крикнул я, как положено.

В ответ услышал вопрос про еду. У меня имелись шесть пакетов с плесневелой трухой, я их показал. Пацаны сказали, что согласны это употребить в пищу и спросили:

— Чё за них хочешь?

Я сказал:

— Жить хочу. Если имеете «сигналки», то поделитесь.

У меня не было в мыслях устраивать торг, я бы отдал эти шесть пакетов безвозмездно, но они сами спросили, что мне надо. Нам самоходка пожгла все сигнальные мины, когда стреляла по нашему посту, а мне его оборонять надо было и в ночное время тоже.

Ни торга, ни препирательств у нас не произошло, пацаны молча забрали плесневелые сухари и ушли на свой пост. Через полчаса вернулись и вручили мне две с половиной заводские упаковки сигнальных мин. А я с ужасом подумал, раз люди собрались жрать такое безобразие, между прочим, опасное для здоровья, то, значит, им хуже, чем мне. А если это так, то к моим 882-м килограммам невыданного сухпайка надо добавить столько же. Его не выдали этим пацанам. То есть, с двух постов снабженцы украли грузовик сухих пайков. Родина произвела для нас жратву, военные водители отвезли её по минам и фугасам в Руху, рисковали жизнью, но доставили в пункт назначения. А мы, по итогу, остались на горе голодными. Настолько голодными, что сухари обдирные с плесенью обменивали друг с другом на сигнальные мины. И что в таком случае я должен был думать про снабженцев?

К счастью для нас, Родина производила не только сухари обдирные с плесенью. Кроме них у нас на Зубе Дракона завалялась пара ящиков со стеклянными литровыми банками. В них содержался комбижир, перемешанный с варёной капустой. Этикетка на банке гласила «Щи армейские». Теоретически, эту субстанцию можно было скушать, то есть, пожмякать зубами в ротовой полости и проглотить внутрь туловища. Сильно большого вреда организму это не должно было причинить, ибо снадобье не токсичное. Но, бесполезное. То есть, ни вреда, ни пользы человеку от него быть не должно. Комбижир промышленность изготавливала из химически устойчивых насыщенных парафинов, которые не вступают в реакцию с ферментами нашего организма. Такая «еда» была прямая, как дышло, что вошло, то вышло. Ну и капуста тоже особой пищевой ценностью не обладала, особенно варёная. Казалось бы, зачем пытаться проглотить такое варево? Ответ простой — солдату надо что-то жрать, он не может долго протянуть на одной плесени, её требовалось чем-то закусить. Однако наукой достоверно установлено: пытаться употреблять «Щи армейские» — это бесполезное времяпрепровождение. И отвратительное, насчёт вкусовых ощущений.

Как эти стеклянные банки не расколотили при разгрузке, я не знаю. Наверное, экипаж вертолёта с бортовым номером 96 привёз их и разгрузил по-человечески, с рук на руки, а не с высоты птичьего полёта на минное поле. После разгрузки мы вскрыли одну банку, попробовали содержимое, пришли к выводу, что пока имеются душманские консервы, то щи жрать невозможно. Не, ну тоже прикол! Духов снабжали так, что консервы горкой валялись в блиндаже. А солдата Советской армии как? Что это за херня?!

В такой военно-политической обстановке к нам на Зуб Дракона прибыла толпа странно обмундированных пацанов. Они вылезли к нам на пост во второй половине августовского дня, из скал, со стороны полка, расположились и сказали, что переночуют, а утром пойдут дальше. Какую задачу они выполняли, мне, как всегда, не доложили. В последствии я так и не узнал, куда их гоняла фронтовая судьбина, обратно они выходили не через Зуб, поэтому, где были и что делали, мне рассказать не смогли.

Их форма отличалась от нашей, на всех были выцветшие хэбчики с карманами, на головах — кепки с пуговкой сверху.

Между собой мы называли такую форму спецназовской, соответственно, пацанов называли спецназовцами. По возрасту они --">