Герман Иванович Романов - Игра по своим правилам

Сказал и пожалел о произнесенных словах — барышни вспыхнули маковым цветом, восторженно глядя на его руку, лежащую в черной «косынке», а за спиной раздалось почтительное звяканье шпор. Он уже не сомневался, кто стоит за его спиной — и то, что его откровенный отзыв о гвардии будет знать ее командующий.

— Доброго дня, ваше сиятельство! Прошу меня покорнейше простить, но служба! Ваше высокопревосходительство, сводный батальон Кавказкой гренадерской дивизии построен!

— И вам доброго дня ваше императорское высочество, — склонилась в книксене и княгиня, отвечая на учтивый, отнюдь не высокомерный поклон. За ней присел и выводок барышень — «августейшего» гусара знали в столице все — по выходкам его.

— Я понимаю, что служба, но, пожалуй, все же стоит дать время осмотреть врачам командующего действующей против неприятеля армией.

— Полностью согласен с вашим сиятельством, помоги нам — их высокопревосходительство не желает лечиться, о чем наместник был вынужден сообщить в столицу. А рану свою получил в бою, спасая меня под обстрелом неприятельским, презрев опасности и саму смерть!

Алексей Николаевич от такого заявления малость ошалел, и, судя по расширенным глазам княгини, та тоже пришла в изумление. Зато барышни взирали на «гусара» восторженно-поглупевшими глазами, это было так необычно, чтобы кто-то из «семьи» говорил такое.

— Борис Владимирович, у меня есть к вам поручение — прошу посетить генерал-губернатора графа Кутайсова, и передать ему мою покорнейшую просьбу — уделить сегодня удобное для него время. Думаю, мы сделали ошибку, образовав единый военный округ — Сибирь слишком большая территория. И, давайте поступим чуть иначе — завтра проведем смотр иркутского гарнизона, и пусть кавказские гренадеры примут в нем участие. С утра — к полудню прибудет наш поезд, и мы отправимся дальше, но раз есть время, то парад запомнится всем горожанам. Да, возьмите конвой — я вижу на вокзале верховых казаков, да и коня — в коляске ездить прилично возрасту лишь таким старым генералам вроде меня. И передайте Василию Егоровичу — пусть сам проведет осмотр батальона.

Алексей Николаевич решил сделать для горожан небольшой праздник, раз выпало время, к тому же следовало встретиться с городской общественностью — Иркутск ведь являлся главной перевалочной базой на пути в Маньчжурию. А идущий в обход Байкала с южной стороны Култукский тракт требовалось обустроить — на озере шторма не редкость.

— Сейчас, пожалуй, уделю время руке, чтобы Зинаида Николаевна о том напрасно не беспокоилась.

— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство, — великий князь картинно прикоснулся к своей гусарской шапке, лихо повернулся и потопал на вокзал, где у здания, на широком перроне вытягивались шеренгами кавказские гренадеры — рослые и боевитые, лучшая из дивизий во всей армии. И люди отборные — это не бородатые запасные, которые не желали воевать.

Генерал посмотрел на княгиню — та ошеломленно хлопала ресницами, смотря в спину уходящего великого князя. Тихо произнесла с нескрываемым удивлением, искоса бросив на него взгляд:

— Алексей Николаевич, что вы сделали с этим великосветским шалопаем и вертопрахом⁈ Он стал совершенно неузнаваемым!

— Камень в голову попал — и чудо исцеления свершилось. Сам удивлен не меньше вас. Война ему определенно на пользу пошла, даже свое золотое оружие вполне заслужил, выдумывать «подвиги» не пришлось, как по обыкновению случается с великими князьями.

— Да, не поверила бы, если сама не увидела. Пойдемте, Дмитрий Михайлович уже вас ждет в смотровом вагоне, вон в окно выглядывает. Уже весь извелся, как увидел вас с рукой на перевязи.

— Вижу, он давно хотел иметь меня своим пациентом, — Алексей Николаевич усмехнулся, и направился к открытой двери вагона, поддерживаемый под локоть Зинаидой Николаевной. Поднялся по ступенькам, моментально ощутив неистребимый ничем специфический запах — но то было легко объяснимо, ведь все лечебные помещения, а вагон относился именно к таким, всегда обрабатывали, мыли пол и стены растворами.

— Рад видеть ваше высокопревосходительство, хотя не желал бы встречи в смотровой комнате — не слишком она подходит для этого.

— И я рад, Дмитрий Михайлович, только без чинов, они неуместны.