Рольф Бломберг - Змеи-гиганты и страшные ящеры

долговечным животным на земле, а галапагосским великанам, считают многие исследователи, принадлежит рекорд — они доживают до 200–250 лет. Можно услышать и цифру 500 лет, но это, скорее всего, преувеличение.

О внешности исполинских черепах английский капитан Вудс-Роджерс, посетивший Галапагос в прошлом веке, писал: «В природе нет ничего безобразнее этой твари с панцирем, чёрным, как уголь, похожим на крышу старого экипажа». Его современник, американский военный моряк Девид Портер, так подвёл итог своим впечатлениям: «Трудно представить себе более неуклюжее и неприятное на вид животное».

Что верно, то верно — красавицами их не назовёшь (хотя, на мой взгляд, есть животные поуродливее). Когда черепаха вытянет свою морщинистую шею и разинет беззубую пасть с мясистым, словно распухшим, языком, никого не потянет целоваться с ней. Зато маленькие черепашата очень милы, и панцирь их покрыт тонким узором, словно вырезанным рукой китайского мастера. И ведь так со многими животными: взрослые кажутся нам уродами, а детёныши хороши. Я не знаю среди млекопитающих зверя, который был бы на вид гротескнее, чем бегемот. А бегемотёнком можно залюбоваться!

В черепашьих угодьях я снял много уникальных фотографий и кинокадров. Наша палатка стояла на поляне возле одной из троп, ведущих к водоёму, и часто громадные рептилии шествовали мимо лагеря. Они двигаются медленно (высшая скорость не больше трёхсот метров в час!), но верно, словно танки, ломая кактусы и ветки на своём пути. Иногда на спине черепахи едут бесплатные пассажиры — птички, которые склёвывают с панцирей случайно прилипшие семена, ловят мух и прочих насекомых.

Галапагосские черепахи — растительноядные, но не отказываются и от скоромной пищи. Мой гваякильский друг, профессор Фёгели, провёл интересные наблюдения и убедился, что черепахи не только охотно едят мясо, но и сами умеют его добывать. Он бросал им крыс, которые попадались в его крысоловки, рептилии уписывали их с удовольствием. А одна из них, весом в полтораста килограммов, загрызла и сожрала попугая, у которого были подрезаны крылья. Потом она же очень ловко убила носуху — выпрямив ноги, замерла, как изваяние, и, когда носуха забралась под неё, раздавила несчастную своим весом. Это не была случайность: она всегда привставала, когда к ней подходили куры и утки или другие обитатели профессорского сада.

Из своих двух первых поездок на Галапагосские острова я привёз немало огромных черепах в Швецию. Одна попала в стокгольмский зоопарк, другие — в Музей естественной истории, ещё несколько — в Аквариум в Гётеборге. Их нетрудно перевозить, надо только оберегать от холода. Упомянутый выше капитан Портер сообщает, что заходившие на Галапагос китобои грузили на суда по двести-триста черепах в запас, и они, «как ни удивительно, жили в трюмах по году без воды и пищи».

Наши музеи получили от меня и других редких пресмыкающихся с Галапагосских островов, правда, не живых, а законсервированных. Это были ящерицы — морские игуаны и конолофы. Особенно своеобразна первая из них, единственная в мире подлинно морская ящерица. Она встречается на островах в огромном количестве, можно видеть колонии по нескольку тысяч животных, которые настолько бесстрашны, что лишь с величайшей неохотой уступают дорогу человеку. Самые крупные достигают ста тридцати сантиметров в длину, цвет — серо-чёрный с зелёным и кирпичным отливом, вдоль спины тянется гребень из острых роговых шипов. Покрытая крупной чешуёй морда делает их похожими на древних динозавров в миниатюре. Это миролюбивейшие животные; когда вы их ловите, они, конечно, вырываются, но не пытаются укусить вас, только сердито кивают головой, да иногда выпускают из ноздрей две струйки воды. Будь это не вода, а огонь — вот вам и маленький дракон! Но если морская ящерица сумеет спрятаться между шероховатых камней, которых на этом вулканическом острове бездна, извлечь её оттуда почти невозможно, даже за хвост. У неё острейшие когти, она цепляется ими за малейшие неровности и в то же время вся раздувается. Тяни за хвост, дёргай, сколько влезет, она как в тисках зажата.

^{Морская ящерица на глыбе застывшей лавы.}

В своей книге о Галапагосе Уильям Биб рассказывает о бесстрашии морских ящериц. «Чтобы --">