Борис Тимофеевич Воробьев - Мой нежный и ласковый зверь

влияние Кони на мою жизнь оказалось гораздо большим, чем я это предполагал. Мало было, что у меня появились обязанности, отличные от тех, которые человек исполняет исключительно ради себя, — присутствие в доме Кони заставило меня сделать один важный шаг, о котором я время от времени думал, но на который никак не решался.

А шаг этот состоял в том, чтобы отказаться от услуг редакции и уйти, как принято говорить в таких случаях, на свободные хлеба, то есть стать независимым, но и неоплачиваемым. Тот, у кого хватало духа на такой поступок, отныне должен был сам заботиться о себе и не думать ни о какой зарплате, тем более о тринадцатой.

Трудное это дело — свободное существование, но зато, работая только своей головой, можно выполнить кое-какие планы, которые каждый человек вынашивает в глубине души. Я не составлял здесь исключения и давно уже хотел сесть за книгу, но каждый раз засасывала текучка, а ко всему прочему было боязно отказаться от гарантированного общественного куска.

И вот теперь, когда всякая поездка была сопряжена с дилеммой — ехать или не ехать, я решил: хватит исполнять чужие замыслы, поскольку своих хоть отбавляй. Надо уходить из редакции и садиться за книгу, тогда всем будет хорошо — и мне, и Коне, тем более что она ждала котят, и я не мог покинуть ее в таком положении.

Да, из песни слова не выкинешь: мы ждали прибавления семейства. Я постелил Коне в стенном шкафу, она обнюхала новое место и вроде бы осталась довольна им. Во всяком случае полежала на подстилке, как бы примериваясь к ней. Но когда подошли сроки, сделала по-своему — родила на моей кровати. В тот день меня с утра не было дома, а когда я вернулся, то был поставлен, что называется, перед фактом: четверо котят сосали счастливую, умиротворенную маму, которая, мурлыкнув на мой удивленный возглас, утомленно закрыла глаза.

Я не стал выговаривать Коне за ее самодеятельность, однако перенес котят в шкаф. Коня не возражала, и мы остались довольны друг другом. Но вечером, когда я сидел за машинкой, наша семейная идиллия была нарушена жалобным писком. Сначала я подумал, что котята не поделили мамины соски и сейчас разберутся и замолкнут, но писк становился все громче и жалобнее. Я подошел к шкафу, открыл дверцу пошире и увидел, что котята буквально ползают по Коне, тычутся носами туда и сюда, а Коня облизывает их и находится как бы в некоторой растерянности.

Неужели пропало молоко? А что же еще? Не станут же котята ползать и пищать неизвестно с чего. Я присел и ощупал Конин живот. Так и есть, соски у нее съежились, и в них вряд ли было молоко.

Говоря откровенно, я растерялся. Новорожденные без молока — что может быть трагичнее? И некому показать Коню, уже поздно, и ветлечебница закрыта.

Всю ночь я спал вполглаза. Котята то замолкали, то снова принимались пищать, и так всю ночь. А утром я повез Коню в лечебницу. Там, конечно, была очередь, однако я объяснил положение, и меня пропустили без задержек.

Да, сказал ветеринар, осмотрев Коню, молока нет. Что же делать, спросил я. Котятам всего второй день, и они без молока вряд ли проживут до завтра. Может, попробовать покормить их коровьим? Но ветеринар сказал, что коровье не подойдет, оно слишком жирное, и посоветовал мне заехать в гастроном и купить финскую молочную смесь. Она вполне годится для моего случая, и трудность будет заключаться лишь в том, что котят надо кормить через каждые два часа. Так что, если у меня есть время для этого, то котят можно выкормить.

Время у меня было, и я поспешил домой. Котята были живы, и Коня тотчас улеглась возле них, а я пошел в магазин за молочной смесью. В нашем магазине ее не оказалось, пришлось идти в соседний, где этой смесью был завален целый отдел.

Дома я растворил смесь, сообразуясь с инструкцией, и приступил к своей нелегкой миссии. Кормить решил с помощью пипетки, потому что другого придумать было нельзя. Но и это оказалось нелегким делом. Котенок пищал и ни за что не хотел брать пипетку, так что приходилось выбирать момент и буквально впрыскивать смесь в раскрытый ротик котенка. Он от этого захлебывался и начинал пищать пуще прежнего. Масло в огонь подливала Коня, которая, крутясь возле меня, старалась выхватить котенка из моих рук. Пришлось выдворить ее из кухни и закрыть дверь, но и за ней Коня не успокаивалась, мяукала и бросалась в дверное стекло.

Словом — содом и гоморра. Но все же я накормил котят, хотя измучился, как от тяжелой работы. Через --">