Иосиф Аронович Халифман - Трубачи играют сбор

лесном полумраке или на светлых полянах. Но вот один из
них ненароком оказался в комнате и досыта налетался над
цветастым
ковром,
вытканным
ковроделами,
пробуя
проникнуть в пунцовый ворс маковых чашечек, потом, устав,
повернул к окну, чтоб выбраться на волю, и стал биться
темной головой о невидимое ему прозрачное стекло. Наконец,
выбившись из сил, опустился на залитый светом яркий
подоконник. Тут, когда он не в шмелиной толпе и не суетится
в
чашечке
цветка,
всего
проще
рассмотреть
его
повнимательнее.
Мохнатый от длинноусой головы до кончика брюшка, в
блестящем бархатистом, темнее лоснящейся жирной сажи
ворсе и обычно перепоясанный поперек брюшка или поперек
груди кирпичной, или рыжей, или темно-желтой, или палевой,
а то и просто белой полоской полукольцом.
Голова пригибается, и с двух сторон черными алмазами
блестят крупные глаза. Они замечательны не только размером,
но и устройством. Несколько тысяч узких трубочек тесно
прижаты одна к другой и составляют так называемый сложный
—
фасетчатый
орган
зрения,
который,
как
особо
подчеркивается в старых книгах, «совсем лишен век или чеголибо на них похожего». А между их верхними краями
треугольником или в одну линию троеточием — у разных
видов по-разному — чернеют простые точечные глазки.

Рассмотреть-то их просто, а вот для чего они шмелю, что
ими видит насекомое, этого мы еще толком не знаем.
Отходящие ото лба почти сантиметровые четковидные
усики-антенны несколько раз быстро протаскиваются сквозь
ювелирно тонкий кольцеобразный вырез под сочленением
передних ножек. Едва окончилась чистка, антенны начинают
безостановочно двигаться — вместе или врозь по одной:
вверх, вниз, в стороны, вперед... Само насекомое еще в покое.
Оно стоит, опираясь на шесть своих глянцевитых, ни дать ни
взять лакированных членистых ножек. Четыре крыла сложены
в два слоя и узкой, поблескивающей полоской прикрывают
середину спинки и первые кольца брюшка. Эти кольца почти
недвижимы, зато последние на конце брюшка попеременно
растягиваются и сжимаются: шмель дышит.

Когда в гнезде появляются меченые насекомые, легче
разобраться в гнездовой суматохе
Просто невероятно, что этот разодетый в плюш и бархат
четырехкрылый франт, который летает с цветка на цветок,
способен сооружать под землей и в траве гнезда, подобные
тем, что мы только что видели сквозь стекло улейка.
Впрочем, мы могли найти такое гнездо в траве сами или
увидеть его, если не на экране кино в мастерски заснятом
Андреем Васильевичем Винницким фильме, то в отрывке из
него, который демонстрировал А. Я. Каплер во врем» одной из
телевизионных передач «Кинопанорамы».

Одни грузные насекомые с их тонкими перепончатыми
крыльями пробираются в грунт. Другие возводят купол из
сухой травы и мха, под которым прячут комки восковых
пакетов и ячей, гроздья коконов и ожерелья мисочек — чаш.
Что делают здесь копошащиеся в норке малютки-шмели, а
также более крупные и подчас даже по платью не всегда
схожие друг с другом обитатели норки? Почему эта компания
так разношерстна и что ее в конце концов связывает?
Разумеется, чтоб хоть немного разобраться во всех этих
загадках, недостаточно любоваться шмелем на подоконнике и
щекотать его спинку концом карандаша.
Годами изучают специалисты законы шмелиного общежития.
День за днем следят они, как вырастает беспорядочное двухи трехэтажное, слепленное из темной массы строение на
гладко
утрамбованном
и
вымощенном
растительными
остатками дне округлой полости. С помощью хитроумных
опытов они выясняют, что именно побуждает обитателей
общины вставать рано, с рассветом, и тотчас приниматься за
какую-нибудь
работу.
Они
наблюдают:
едва
гнездо
потревожено, к соту со всех углов стягиваются, покрывая
центральное сооружение, шмели и выставляют вперед жвалы,
ножки, брюшко с обнаженным на его конце стилетом, готовые
хватать, жалить. Шмелеведы знают, что именно столь ревниво
защищают собственными телами обитатели гнезда, но
стараются точнее выяснить, как они живут, откуда появляются
весной, где проводят зиму, с кем поддерживают мир, кого не
выносят, что их приманивает, от чего они скрываются, чего
избегают, что им благоприятствует, что губит, почему одно
лето оказывается совсем «на шмелей --">