Анатолий Сергеевич Онегов , Александр Лаврентьевич Колпаков , Андрей Дмитриевич Балабуха , Юрий Степанович Моисеев , Аркадий Адам Фидлер , Олег Александрович Кузнецов , Игорь Алексеевич Зотиков , Ирвин Уоллес , Игорь Сергеевич Фесуненко , Вера Дмитриевна Шапошникова , Виктор Степанович Гребенников , Давид Яковлевич Эйдельман , Герман Дмитриевич Малиничев , Йорген Бич , Валентин Николаевич Зорин , Юрий Валерьевич Фельчуков , Юрий Николаевич Иванов (океанолог) , Окмир Егишевич Агаханянц , Владимир Степанович Ковалевский , Лев Георгиевич Лебедев , Феликс Михайлович Свешников , Элизабет Маршалл Томас , Игорь Григорьевич Усачев , Никита Яковлевич Болотников , Карл Кеньон , С М Успенский , Игорь Константинов , Тамерлан Афиятович Айзатуллин , Владимир Львович Лебедев , Евгения Александровна Геевская , Геннадий Александрович Сафьянов , Игорь Иванович Константинов , Борис Исаакович Силкин - «На суше и на море» 1974

мальчишка с Малекона знает, что для удачи надо плюнуть в воду с левого борта судна и обязательно через левое плечо.

— Гм… большая — «гранде». Маленькая — «покита», — начинаю свинчивать я испанскую фразу. — Да, кажется, «покита». А вот рыба как? А, вспомнил: абуело!

— Рыба — «абуело»? Пор-разительно! — удивленно подняв густые выцветшие брови, восклицает Бип. Вставив комель удилища в специальный паз, он с интересом вглядывается в мое напряженное лицо. — Великолепно! Да вы не так глупы, мой друг, как мне казалось на уроках. Ну-ка, целую фразу.

Всю фразу? Пожалуйста. Я произношу ее громко, с выражением. Глаза Андре лезут из орбит, Арика хохочет, а я, сохраняя невозмутимый вид, жду.

— Значит: «ловись дедушка большой и маленький»? — переспрашивает Бип немного растерянно. — Святая Мария! Ну-ка произнесите любую фразу на выбор. Что?

— Ео ту керо, — говорю я, глядя на Арику. Ее щеки розовеют.

— Считайте!

— Хоть до миллиона, — бодро соглашаюсь я. — Уно, дос, трес…

— Хватит. Экзамен принят, — прерывает меня Андре. — Человек. который может произнести фразу: «Я тебя люблю» и умеет считать на любом языке до трех, не пропадет ни в одном порту мира.

Арика все смотрит на меня. Ей-ей, с интересом! Ждет, может, я еще что-нибудь придумаю. Гляжу ей в глаза. Они у нее теперь не серые, а голубые. Наверное, это отблеск воды играет в них. До чего ты хороша, Арика. до чего же ты красива. Помню, как в портовом клубе мы болели за тебя, когда проходил конкурс на сеньору «Рыбный порт». Увы, Арика тогда заняла лишь четвертое место, почетное звание присудили накрашенной машинистке из управления порта. Мы громко свистели, когда объявили результаты конкурса: Арика — и четвертое место!.. Правда, у нее не такие плавные, мягкие движения, как у той машинистки, но зато Арика ловко и быстро вытачивает самые сложные детали! И маникюр она не делает. Пальцы Арики темные от въевшегося под кожу масла, в рубцах шрамов, ведь она все время возится с металлом. Что поделаешь, девчонка стоит у станка, а не сидит за сверкающей лаком пишущей машинкой «Рейнметалл». Может, мы судили по-своему, по, посоветовавшись, присвоили ей звание «сеньора Ариадна» (в те дни мы потрошили траулер «Ариадна»). И еще мы преподнесли ей подарок — ожерелье из зубов акулы, боцман наш Федосеевич две ночи корпел над этой штуковиной…

Ладно, Арика, я еще что-нибудь придумаю, но только потом: сейчас надо следить за спиннингом, мы же на соревнованиях, а не на прогулке в парке «Рио-Кристалл».

V

Ровно гудит мотор, похрюкивает и бормочет трубка, через которую выбрасывается горячая вода из охлаждающей системы. Мечется в кильватерной струе искусственная рыбка.

Увы, не клюет. Из горловины морского канала, стиснутого берегами, выходит «Акула». Мне и надписи читать не надо, уж очень характерен силуэт тунцеловного клипера. Высоко задранный острый нос, надстройки на корме. Как букашки, мечутся по нему фигурки матросов. Гоняет их «Дракон». Теперь появится «Акула» в гаванском порту месяца черед два, не раньше.

А вдоль Малекона поднимаются белые, розовые и голубые прямоугольники небоскребов. Похожий на мехи растянутой гармони стоит четырнадцатиэтажный дом. А вон и отель «Девиль». Когда у нас простой, нет судов для ремонта, мы живем в «Девиле». Там на седьмом этаже отличный бассейн, и так хорошо оттуда глядеть и на Малекон, на вереницы мчащихся по набережной жуков-автомобилей, и на суда, возвращающиеся в порт из рейса пли уходящие в открытый океан.

Джо гулко, возбужденно гавкает. Оглядываюсь. Пес лежит на самом носу катера и лает на летучих рыб, которые из-под самого форштевня «Морского конька» разлетаются веером в разные стороны. Вначале они, разгоняясь, виляют хвостиком, как бы скользят у самой поверхности, и на воде остаются извилистые следы. Потом, выскочив и широко расставив грудные, сверкающие фиолетовым и красным, как крылья у стрекозы, плавники, рыбы летят, вернее, парят над самой водой, отражаясь в ней серебряными брюшками. Все мы внимательно следим за их полетом. Рыбы падают одна за другой в волны и тотчас взмывают в воздух вновь.

— Право руля, — командует Андре.

Катер послушно уходит вправо. Летучих рыб могли вспугнуть кроме нас лишь хищники-макрели.

— Глядите — вот они! — кричит Бип, поспешно выхватывая удилище из паза. — Морские псы!

Теперь рыб вижу и я. У самой поверхности воды мчатся с большой скоростью несколько --">