Игорь Маркович Росоховатский , Юрий Александрович Никитин , Виталий Петрович Гербачевский , Олег Александрович Кузнецов , Рудольф Константинович Баландин , Александр Александрович Кузнецов , Иосиф Аронович Халифман , Евгения Николаевна Васильева , Вениамин Яковлевич Голант , Валентин Константинович Машкин , Юрий Николаевич Куранов , Владислав Сергеевич Корякин , Владимир Иванович Васильев , Герман Дмитриевич Малиничев , Вера Арсеньевна Ветлина , Виктор Александрович Сытин , Александр Александрович Яблоков , Феликс Робертович Штильмарк , Федор Федорович Талызин , Геннадий Владимирович Сележинский , Юрий Николаевич Иванов (океанолог) , Окмир Егишевич Агаханянц , Тамерлан Афиятович Айзатуллин , Владимир Львович Лебедев , Игорь Алексеевич Кольченко , Евгений Соломонович Винников , Георгиевич Лев Лебедев , Леонид Семенович Пономарев , Виктор Кузьмич Якимов , Жак-Ренэ-Мари Шегарэ , Уильям Давенпорт , Димитр Клисуров , Юрий Степанович Лексин , Уильям Грейвз , Гордон Янг , Игорь Борисович Шишкин , Семен Григорьевич Орадовский - «На суше и на море» 1976

«освоенного» типа, базой для новых отрядов, новых «десантов» в глубь пионерных пространств…

— Я — географ, — улыбнулся Космачев, — и наши термины мне, естественно, ближе: ресурсы, инфраструктура, ось развития… Но пионерство немыслимо и без четвертого фактора, который мне как раз и не хотелось бы сейчас назвать нашим термином «демографический потенциал». Да это было бы здесь и не совсем точно. Кто строит, сколько рабочих рук, каков возрастной индекс, сколько тех, у кого за плечами опыт подобных строек, — все это, конечно, имеет значение. Но такие вопросы, друзья мои, можно отнести и к любой другой стройке. А речь идет о БАМе, о пионерном предприятии невиданного масштаба. Такому пионерству наши индексы, коэффициенты тесны. Его параметры выше — героизм, энтузиазм, мужество! «Умение строить плюс жажда созидать» — вот какое определение, друзья мои, дал бы я фактору четвертому…

Автор монографии «Пионерное освоение тайги» придвинулся к нам и с живым, молодым интересом спросил:

— Ну что там, как там у них — в Звездном?!

В названии поселка определенно слышится связь с легендой наших дней — городком космонавтов. Но строители смотрят на вещи просто. Есть такое понятие в строительной тактике — звездный опорный пункт. Тут работы ведутся звездно, то есть расходясь лучами вширь или, наоборот, встречно, стремясь к опорному пункту.

Так было и здесь, на шестьдесят пятом километре трассы. Был выброшен «десант». Поставлены палатки, котлопункт, и, пока развертывалось обустройство, в тайгу ушли вальщики. Не одним, единым отрядом, не в один какой-нибудь «квадрат» тайги — двумя отрядами, разделившись надвое, на два прорабских участка. Один начинался от Звездного. Другой — от двадцать пятого, считая от нулевого пикета, километра, то есть от Лены, от моста, которым Магистраль перешагнет реку и пойдет на восток. Из этих двух точек — Звездного и Двадцать пятого — два лесных прораба пошли навстречу друг другу. Встреча была назначена в районе между сорок седьмым и сорок восьмым километрами.

Еще и поселка-то в сущности не было, когда они ушли в тайгу. Но это был уже рабочий пикет, первый пикет Магистрали! Здесь впервые на трассе тоненько взвыла пила, и могучее дерево, накренившись, пошло вниз и, гулко ухнув, ударилось оземь. Первое из тысяч и тысяч на пути Магистрали. Дороге нужно пробить дорогу.

2. КОРИДОР В ТАЙГЕ

— Как мы пойдем? — спросил он, сгребая со стола свои прорабские тетради и укладывая их в ровную стопку. — Можно берегом, Таюрой. Но это дольше. Просекой короче, но дорожка… — И он мотнул головой, озорно усмехнувшись. — Решайте, мне все равно. От мошки есть что-нибудь?

Он посмотрел на нас испытующе и с грубоватым дружелюбием сказал:

— Могу дать накомарники. С возвратом. Идет? Мне не жалко, но штук двадцать уже на сувениры растаскали. Тому дай, этому дай — корреспонденты, гости, для них это экзотика — накомарник, а у меня люди в лесу. — И он ушел за дощатую перегородку подсобки.

Вот и нам кое в чем выпало быть первыми: с сегодняшнего дня прораб Уласик одалживал накомарники гостям только под честное слово. Уласик вынес их, эти легкие полотняные белые шляпы с черной сеткой до плеч, и, пока мы надевали их, замкнул подсобку, предупредил мастера, что уходит в лес и будет к вечеру.

Мы спустились к Таюре, к подвесному мосту. Надо сказать, что в Звездном вообще можно либо спускаться, либо подниматься пологим или крутоватым косогором и мало где предоставляется возможность идти по прямой… Собирался дождь. Таюра была темна. С непривычки ли к подвесным сооружениям, то ли так оно и было на самом деле, но показалось нам, что мост этот через Тагору покряхтывает…

— Времянка, — усмехнулся Уласик. — Не совсем так сделали, на скорую руку… — Он показал вправо, вверх по реке. — Вон там будет железнодорожный, постоянный. Вон, где табор, геологи… Через Тагору — и дальше, в тайгу!..

Так пройдет здесь Магистраль. Так пойдут поезда: вынырнув из сопок, прогрохотав над поблескивающей рябью Тагоры, исчезнут в сомкнувшейся за последним вагоном тайге.

…Уласик шел впереди, как хозяин, да так оно и было: это его лес, его прорабский участок. Он шагал широко, коренастый, с коротко, по-мальчишески стриженой головой, в кирзовых сапогах, в потертом пиджачке, туго обхватившем плечи.

Мы знали о прорабе многое. Знали, что он давно, двенадцать лет уже, в «Ангарстрое», что Уласики вообще фамильно --">