Федор Федорович Талызин - Под солнцем Мексики

первозданный пейзаж!

Мелькает, искрясь в лучах солнца, снежная вершина. Вулкан!

Самолет резко идет вниз. Перед глазами вырисовываются контуры громадной котловины. В ее центре раскинулся Мехико.

В XIV–XVI веках здесь была столица ацтеков. С воздуха легко оценить великолепную естественную защищенность древней столицы. Но, как известно, это не спасло ее от нашествия чужеземцев.

Современный Мехико — огромный город с многомиллионным населением. Столицу ощущаем сразу и во всем, начиная с аэродрома. Это ультрасовременное сооружение: сталь, стекло, пластмасса, асфальт. Строгий порядок, безукоризненная любезность служащих, обилие указателей, реклам, киосков с прохладительными напитками — таково первое впечатление от воздушных ворот Мехико.

Меня встречают два мексиканских врача. Их фамилии, Антульван и Монтальва, удается легко запомнить сразу, потому что в обоих хоть отдаленно, но все же звучит близкое русскому сердцу имя Иван. Мои коллеги молоды, энергичны, жизнерадостны. Они внушают чувство той симпатии, которая позволяет с полуслова установиться самым добрым, непринужденным отношениям.

Но как быть с довольно громоздким багажом? Я привез журналы, коллекции насекомых и скорпионов (их я собрал в Индии и на Цейлоне), коробки с редкими пауками, ящички с бабочками, поделки из дерева, раковины, шкуры змей… Все это составляло преизрядное количество коробок, пакетов и сумок. Однако с первых же минут беспокойство улеглось. Мои спутники, оглядев тележку, нагруженную столь изобильным скарбом, черкнули что-то на карточке, передали ее носильщикам и, усадив меня в машину, попросили больше о багаже не беспокоиться.

— Их направят в институт. Ваши коллекции там будут в полной сохранности!

Покинув аэродром, наша машина вливается в общий поток машин самых различных марок, видов, назначений: тут автобусы, мотороллеры, легковые машины, грузовики, пикапы, рефрижераторы. Все они с огромной скоростью мчатся по широченному шоссе. По обеим сторонам проезжей части движется, плетется, тащится пестрое скопище пешеходов, велосипедистов, древних колымаг, двухколесных повозок, влекомых мулами… Все тонет в облаках рыжеватой пыли.

Пролетают, как метеоры, всадники. Я испуганно вздрагиваю: вот-вот они собьют с ног, раздавят кого-нибудь в своей бешеной скачке, но все обходится благополучно. Мои спутники, не обращая ни малейшего внимания на окружающую суету, засыпают меня множеством вопросов. Велика сила привычки!

А Мексика постепенно продолжает открывать свое обличье. Цепи гор, сухой раскаленный воздух, необычные с виду пальмы, высокие, как телеграфные столбы, с прямым толстым стволом, украшенным пышной, кудрявой кроной. Под ней свисают вдоль ствола рыжие пучки высохших и не опавших за долгие годы листьев. Издали пальмы напоминают великанов в огромных папахах, закутанных в меховые воротники.

Среди пальм через каждые триста — пятьсот метров возникают ярко-красные пятна ультрасовременных бензозаправочных станций.

Мехико, как и все большие города мира, начинается с маленьких домиков предместий. Домики, или, как их здесь называют, каса, по большей части сложены из белого или серого камня. Каждый хозяин красит свою касу в красный, желтый, ярко-голубой цвета. Окна домов упрятаны за узорчатыми железными решетками. Вокруг строений ожерельица зеленых садиков. Узкие улочки и тупички затенены вьющимися растениями. Живописные и уютные уголки! Но такими они кажутся только на первый взгляд. На самом деле, как я позже узнал, здесь сосредоточены районы бедноты. Особенно убого выглядят кварталы окраин. В Мехико люди живут либо богато, либо очень бедно. Эти контрасты бросаются в глаза на каждом шагу.

Двор в староиспанском стиле

Чем ближе к центру города, тем выше здания. Здесь дома десяти, пятнадцати, двадцати, двадцати пяти этажей. Длина проспекта Инсурхентес — тридцать километров. Соседняя с ним улица Пасео-де-ла-Реформа короче — двадцать километров. Здесь великолепные здания, много парков, особняков. Пасео-де-ла-Реформа ведет в Ломас («Холмы»), где десятки квадратных километров застроены виллами. Такие же виллы богачей занимают и пригороды столицы — Колонна Флорида, Сан Анхел.

Все эти здания и виллы по своему архитектурному стилю, цвету, --">