Матвей Евгеньевич Гребелин - Плохие привычки

Матвей Гребелин Плохие привычки

Мужчина лет сорока шёл по улице. Рядом проносились машины, создавая смог своими выделениями.

– Дорогой, позолоти ручку, – пристала к нему цыганка, настырно требуя подаяния.

– Иди к чёрту, – грубо оттолкнул её мужчина, после чего наступил в лужу из-за невнимательности.

Он поправил сбитый воротник пальто и закурил сигарету. Никотиновый дым приятно наполнил лёгкие, успокаивая возбудившиеся нервы.

Спокойствие продлилось недолго: сорокалетний запнулся об выброшенную на землю стеклянную бутылку. "Какие же свиньи", – грубо прорычал он, оставив её на месте. Стоит заметить, что вся земля была покрыта ковром человеческих отходов: пакеты, газеты, бутылки и окурки.

Спрятав подбородок и нос в шарф, он дошёл до автобусной остановки и сел на скамейку рядом с грузным мужчиной, от которого сильно разило потом. Сорокалетний не стал скрывать своей неприязни и демонстративно уткнулся носом в приподнятый воротник верхнего одеяния, высовываясь лишь для того, чтобы сделать затяжку.

Он и без того курил очень много (за утро ушла уже целая пачка), но сейчас, погрузившись в стресс, тяга к сигаретам повысилась и, как только тлеющая бумага стала обжигать пальцы, мужчина закурил следующую.

Неожиданно мир вокруг стал волнообразным и мутным. Голова загудела так, словно внутри зазвонил колокол, причём столь назойливо, что хотелось проделать в своём черепе какое-нибудь отверстие, лишь бы смягчить этот звук. Тело заломило, будто по нему проехался локомотив. Организм мужчины не выдержал такого состояния и отключился.

Спустя мгновение сорокалетний открывает глаза. Всё вокруг застлано дымом. Но странно: глаза он не разъедает. Солнца в этом мире либо вовсе не было, либо же густой остаток от чего-то сгоревшего предотвращал любое попадание лучей на землю. А была ли земля землёй?

Задавшись этим вопросом, мужчина начал яростно перебирать руками по тому месту, где сидел (рассмотреть из-за смога оказалось невозможным). Безусловно, это была земля, однако полностью заваленная чем-то. Очнувшийся поднял одну из вещей – шприц, другую – осколки бутылки, следующая – целая бутылка. Он безумно лупил по мусору, в надежде найти хоть что-то стоящее, но ему не удалось.

Отдышка. За ней кашель. На удивление сухой, да и появился как-то без причины, словно по привычке.

Сорокалетний поднялся на ноги. Рассмотреть окружение, конечно же, не удалось. Жгуче хотелось курить. Привычным движением он забрался в карман пальто, но там ничего не оказалось. Это напугало его больше, чем место, в которое ему довелось попасть. Нападала паника.

Вдруг, где-то вдалеке возник свет. Мужчина, особо не думая, инстинктивно, бросился к нему. Почти сразу он упал, запнувшись обо что-то. Снова побежал, но на этот раз его остановил приступ отдышки. Восстановиться так и не вышло, поэтому ему пришлось медленно ковылять к спасительному маяку, придерживаясь за бок.

Спустя, как показалось сорокалетнему, целую вечность, он вышел к свету. Его источником был старый фонарь, времён, когда для их зажигания существовала отдельная профессия. Его определённо кто-то держал.

Рассмотреть фонарщика удалось только на расстоянии локтя. Это был… Кто-то старый, из-за древнего, стёртого балахона определение пола стало невозможным. Роста скорее низкого. Пальцы пуки сухие, обтянутые кожей, сложно никаких мышц в них не осталось.

– Курить… – Удалось лишь простонать мужчине.

– Оно понятно, вижу, куда попал. Погоди-ка, – сказал человек в балахоне и стал рыться у себя в карманах. – Вот, держи, – проговорил он наконец и протянул какую-то вещь, наподобие свистка.

Мужчина взял его, всё ещё ничего не понимая, и поднял глаза на странного старика. Тот сложил губы трубочкой, намекая на то, что нужно сделать. Сорокалетний брюзгливо оценил полученный предмет и всё же дунул в него, в надежде на смягчение жажды. Из отверстия «свистка» вылетел пепел, и желание покурить куда-то исчезло. Старец, по голосу это был мужчина, удовлетворительно улыбнулся.

– Не теряй эту вещицу, – начал он, – ты падок на зависимости, так что они постоянно будут тебя донимать. Как только почувствуешь, что невмоготу становится, дунь как следует.

– Хорошо. – Неуверенно отозвался мужчина и, всё-таки, решился задать давно зреющий вопрос. – А где мы?

Балахон шевельнулся, по всей видимости, из-за поднятия головы. Старик глядел куда-то вверх, будто за всем дымом мог видеть небо, а затем --">