Виталий Дмитриевич Гладкий - Ниндзя в тени креста

от «номерной» традиции (благо в этот момент он находился дома, отдыхал после очередного задания) и назвал его Гоэмон. Была у мальчика и сестра, младшая, совсем кроха; она еще лежала в колыбели.

– Кто твой отец? – продолжал расспросы горный отшельник.

– Хаттори Юсанага, – не без гордости ответил Гоэмон, расправив плечи.

Он имел полное право гордиться своим отцом. Хаттори Юсанага имел большой авторитет среди кланов острова Хондо, вот только не о всех его подвигах можно было рассказывать. О них знал только дзёнин^[9] клана Хаттори.

– Достойный сын достойного отца… – Ямабуси остро прищурился. – Надо же, так неожиданно…

Последнюю фразу Гоэмон не понял. Похоже, отшельник отвечал своим мыслям.

– Проводи меня в деревню, – сказал «спящий в горах», и они пошли по узкой тропинке, которая вилась среди нагромождения камней, время от времени ныряя в лесные заросли.

Мальчик мысленно отдал должное проницательности ямабуси. Конечно, такой большой мастер и сам мог бы дойти до деревни, но это было опасно даже для него, несмотря на то что он уже бывал здесь. Многочисленные ловушки и капканы на пути оставляли мало шансов остаться в живых тому, кто отважился бы тайком пробраться в обитель клана Хаттори. Даже опытный ниндзя из какого-нибудь враждебного клана, разведав, где находятся эти ловушки, чтобы потом провести в деревню войско сёгуна, мог попасть впросак, потому что время от времени некоторые элементы защиты передвигались в другое место или усовершенствовались.

Шли они молча. Гоэмон был предельно сосредоточен и напряжен, и горный отшельник не мешал ему досужими разговорами, понимая, что малейшее неточное движение – и из зарослей вылетит стрела с отравленным наконечником или под ногами разверзнется глубокая яма с острым колом по центру. Тропа представляла опасность даже для жителей самой деревни. Детям и глубоким старикам вообще запрещалось ходить по ней. Множество ловушек было разбросано и по другим направлениям. Часть из них были сигнальными, а некоторые (в виде камнепадов) могли похоронить целую армию. Кроме того, на горных возвышенностях вокруг деревни были оборудованы наблюдательные посты, которые дымом подавали сигнал о приближении противника. А посреди деревенской площади имелась башня с колоколом, звон которого созывал всех синоби на защиту владений клана.

Наконец показались первые дома деревни и Гоэмон облегченно вздохнул. Мальчика тяготило присутствие ямабуси за спиной, тяжелый взгляд которого, казалось, пригибал его к земле. Вежливо поклонившись «спящему в горах» и получив в ответ слова благодарности, Гоэмон поторопился к своему жилищу. Сегодня из-за наказания, которое потребовало огромного физического напряжения, по милостивому распоряжению Учителя он пропускал занятия в школе ниндзюцу, поэтому весь остаток дня мог посвятить отдыху и домашним делам.

Горный отшельник задумчиво посмотрел вслед мальчику, затем кивнул головой, соглашаясь с какими-то своими мыслями, улыбнулся и направился к жилищу старого Хаттори Ясунаги, хотя, по идее, должен был, прежде всего, нанести визит старосте деревни. Ясунага давно отошел от дел и наслаждался заслуженным покоем. Тем не менее он пользовался огромным авторитетом, и не только среди своего клана. В прошлом он был знаменитым гэнином, и за его голову не раз назначили большие награды, но поймать Хаттори Ясунагу оказалось не легче, чем ветер в паруса судна, когда на море стоит полный штиль.

Дом Гоэмона представлял собой каркас, стойки которого опирались на небольшие камни с отверстиями в верхней части – для шипов. К стойкам крепились стены-решетки из тонких стволов бамбука, связанных жгутами рисовой соломы и оштукатуренных глиной. Внутри было несколько легких скользящих дверей и перегородок, оклеенных с двух сторон плотной бумагой. Дом имел пять окон, закрытых тонкой и прозрачной рисовой бумагой, пропитанной рыбьим клеем, защищавшим от влаги.

Мебели в доме не было (все спали на полу), за исключением китайского чайного столика, украшенного перламутром и лаковой росписью. Этот столик отец Гоэмона добыл, когда выполнял очередное задание; уж очень он ему приглянулся. Пол покрывали светло-зеленые циновки из рисовой соломы, обшитые черной тесьмой по длинным сторонам, а шкафы для утвари и постельных принадлежностей были скрыты --">