Пьер Алексис де Понсон дю Террайль - Королева баррикад

моих швейцарцев! — и король снова стал любоваться солдатами, которые теперь повзводно входили в Луврские ворота. Крильон потерял терпение.

— Так что же прикажете, ваше величество? — спросил он, подходя к королю.

— Ничего, — — ответил Генрих.

— Как ничего, государь? — воскликнул герцог.

— Милый мой Крильон, в данный момент у меня имеются более серьезные занятия, чем забота о каких-то глупых заговорщиках. Прежде всего надо разместить на постой швейцарцев…

— Этим займется мсье д'Эпернон, государь!

— О, да, — с радостью отозвался д'Эпернон, чрезвычайно боявшийся, как бы ему, в силу его нового звания полкового командира швейцарцев, не было поручено арестовать герцога Гиза.

— А затем, — продолжал Генрих, — не следует забывать, что завтра — день похорон моего брата!

— Но это ровно ничему не помешает, государь, — заметила Екатерина.

— Ах, господи, ваше величество! — с нетерпением возразил король. — Кто может поручиться, что эти горожане не окажут сопротивления? А ведь если ночью начнется бой…

— Ну, так солдаты покажут горожанам, что значит бунтовать!

— Да, но нельзя будет завтра похоронить брата!

— Государь, прежде всего надо заботиться о короне, а потом…

— Государыня, у меня имеются швейцарцы!

— Но чего же колебаться в таком случае?

— Если бой начнется ночью, завтра нельзя будет устроить похороны…

— Так их отложат!

— Это невозможно: я уже назначил начало печальной церемонии на девять часов утра. Мы с отцом Василием сегодня все решили, кающиеся готовы, монахи тоже. Поэтому оставим горожан мирно составлять свой заговор и отложим политические заботы на послезавтра.

Крильон и Мовпен скорбно переглянулись. Королева — мать, не говоря ни слова, повернулась и вышла из комнаты, сделав Крильону какой-то знак. Тогда герцог подошел к Генриху и сказал:

— Значит, у вашего величества нет для меня приказаний на сегодня?

— Нет никаких, добрый мой Крильон!

— Тем лучше, государь, потому что я устал и отправляюсь спать.

— Покойной ночи, друг мой Крильон! Герцог ушел. Тогда к королю подошел Мовпен и сказал:

— Покойной ночи, государь.

— Как? И ты тоже хочешь спать?

— У меня любовное свидание, государь!

— Ну, так надо идти… Но будь осторожен, друг мой Мовпен! Вспомни, что случилось со мною в Шато-Тьерри!

— О, ведь я не король! Покойной ночи, государь!

— Покойной ночи, милочка! Мовпен ушел.

Тогда король обратился к д'Эпернону и сказал ему: — Удивительно, как все они — и королева, и Крильон, и

Мовпен — в один голос хотят, чтобы я арестовал герцога Гиза! — Но, может быть, они не совсем неправы, государь? — осторожно заметил тот.

— Нет, они неправы. Когда располагаешь восемью тысячами швейцарцев, не к чему арестовывать герцога Гиза. Его просто надо вытурить из Парижа, только и всего. Кроме того, я раздумал судить герцогиню; я просто попрошу ее выехать в Нанси, только и всего.

— А если она откажется, государь?

— Ну, так у меня имеются мои швейцарцы! Пойдем-ка, посмотрим на них во дворе!

В это время королева-мать увлекла в соседней комнате Крильона в амбразуру окна и сказал ему:

— Герцог! На моего сына опять нашел приступ слабости, когда надо рискнуть навлечь на себя его гнев ради пользы монархии. Надо отважиться на крупную игру…

— Я очень люблю крупную игру, — заметил Крильон.

— Надо сделать то, чего не хочет государь…

— Вашему величеству угодно…

— Мне угодно, чтобы вы последовали за мсье Дюзесом, — она показала рукой на Мовпена, — и арестовали всех заговорщиков!

— Ну что же, это очень просто! — ответил Крильон. — Вы покажете мне дорогу, мсье Мовпен?

— Да я только за этим и пришел, — ответил шут короля и тут же подумал про себя: «На кой черт быть королем Франции, если тебя не слушают?»

VI

Мовпен довел Крильона с тридцатью гвардейцами до начала улицы Львы Святого Павла и здесь остановился.

— Ну-с, где это? — спросил Крильон. — Которую дверь надо высадить?

— Никакую, — ответил Мовпен. — Прежде всего обратите внимание на то, что я вам скажу. Из дома ведь имеются два выхода, так что стоит нам начать ломиться в один, как все птички упорхнут через другой. Значит, первым делом надо разделить наш отряд на две части и занять оба выхода. Затем нет никакой нужды ломать дверь, раз ее можно открыть. Я опять заберусь туда и без шума впущу вас. Кроме того, в доме сира де

Рошибона находится мой приятель, и если мы поднимем шум, то горожане --">