Александр Геннадьевич Позин - Крестьянский сын, дворянская дочь

— А что с мечом произошло потом, как, в конце концов, он оказался у моего деда? — поинтересовалась девочка.

Николка, а именно так звали мальчугана, засопел и почему-то виновато сказал:

— Не знаю, это все, что я пока смог разобрать. У твоего деда не почерк, а ребус какой-то!

И мальчуган потянулся к лежащей рядом на камне видавшей виды переплетенной тетради.

— Достаточно. Жарко и разморило. Потом разберем. А может в губернской библиотеке отыщется что-нибудь еще о знаменитых мечах?

— Поеду на учебу в город, поищу.

— Ищи, ищи, ищущий, да обрящет. Работай, Коля, работай! — подзадорила его подружка.

— Не дразнись, а то оттаскаю за косы и не посмотрю, что ты господская дочка.

— А ну, попробуй, только поймай сначала!

Наталка вскочила и резво стала спускаться к реке, быстро перебирая босыми ножками по острым камням. За ней, невзирая на крутой спуск, большими скачками пустился в погоню мальчик. В руке у него была, забытая девочкой на скале, соломенная шляпка. Дети еще долго носились по песчаному плесу, пока утомленная девчушка не упала на горячий летний песок.

— Попалась! — радостно завопил Николка, упав на девочку. Некоторое время они так и лежали, лицом к лицу. Руки, которые уже принялись, было, привычно щекотать подружку, неожиданно налились свинцовой тяжестью и стали неповоротливыми. Мальчик и девочка буквально несколько мгновений в упор рассматривали лица друг друга, как бы открывая их заново. Именно в этот момент между ними и проскочила, что называется, искра. Только дети еще это не осознавали.

— Пусти! Я говорю, пусти! — с какой-то новой, незнакомой интонацией приказала Наталка. А когда освободилась из невольных объятий своего друга, принялась с особой сосредоточенностью поправлять растрепавшуюся матроску.

— Айда купаться! — предложил Николка, пытаясь спасти ситуацию. С тугодумостью, свойственной всем представителям того пола, который он представлял, Коля просто не осознавал то, что с ними только что произошло. Не представлял масштаба изменений, не понимал того чувства, что меж ними зародилось. Поэтому, попросту струсив, а все мужчины — как известно — трусы, быстро скинул порты и, оставшись в одном исподнем, сиганул в воду. Поплыв широкими саженками подальше от берега, от нового чувства, зарождение которого он стал ощущать.

В месте, куда обычно ходила купаться Васильевская молодёжь, рослапоросль молодого ивняка. Сама природа позаботилась об отдельных купальнях, разделив песчаный плёс на две неравные половины, ибо именно за эти кустики уходили сельские девки и бабыпереодеваться. Правда кустики давали лишь относительное чувство безопасности, всё равно охальники и подсматривали, и подплывали, и брызгались, что вызывало лишь шутливые девичьи визги, да стыдливый румянец на щёчках.

Наталка, зайдя за кусты, тем не мене не спешила скидывать одежду. Неожиданная робость и чувство стыда мешали ей, как ранее, раздеться и зайти в воду. Жаркий июльский день был в самом разгаре, и искупаться ой как хотелось. Наконец она решилась и, оставив на себе нижнюю юбку и сорочку, зашла в воду, окунулась и аккуратно поплыла. Вскоре её догнал Николка и принялся брызгаться, нырять и хватать за пятки.

— Ну погоди, враз догоню, попомнишь у меня!

И девушка ловкими и быстрыми взмахами рук пустилась вдогонку за другом. Плавала Наталка просто здорово и стремилась ни в чём не уступать своим приятелям, но куда ей было угнаться за Николкой! Мальчик оставил подружку далеко позади. Далось это ему, однако, нелегко и Коля, запыхавшись, вылез на берег.

Наталка осталась ещё поплескаться на мелководье, а Николай, отдышавшись, развалился на песке и нежился на солнце. Лениво скользящий по сторонам взгляд вдруг замер, сосредоточившись на выходящей из реки Наталке. Во рту у юноши немедленно пересохло, а лоб покрылся испариной.

— Нимфа! Наяда! Должно быть, так сама Афродита выходила из воды!

Для юноши выходящая из воды подружка, с ее еще не до конца оформившимся угловато-подростковым телом, казалась настоящей богиней.

Девочка и впрямь была чудо как хороша! Уже в свои пятнадцать лет она выглядела красавицей, и сложно было даже предположить, что получится, когда это юное создание созреет и нальется женской силой. Собранные наверх волосы каштанового цвета за время купания растрепались и теперь свободно ниспадали, почти доставая до пояса. Картину дополняли большие темно-зеленые --">