Елизавета Алексеевна Дворецкая - Зимний престол

прибытия. К этому времени она достаточно оправилась от потрясения, чтобы встать с постели и заговорить, но ее не покидало ощущение, будто она куда-то летит и в ушах шумит ветер бездны. – Это так! Ты дал слово, и тому видоки – все бояре и люди русские, мои родичи, вся дружина, священный дуб Перунов, сами боги! И если так, то почему ты осмелился… как ты решился на такое дело без моего совета? Как ты мог… заключить союз с Петром, не спросив меня?

Княгиня сердилась не без оснований: даже если бы она была не женой, а братом Ингвара, делившим с ним киевский стол, то и тогда имела бы право пенять ему. Но дело состояло не в этом, и Ингвар понимал это так же хорошо, как она сама.

– Когда я стал бы тебя спрашивать? – с трудом подавляя досаду, отвечал он. – Там все на ходу решилось!

– Ни один разумный человек не решает таких дел на ходу! У селян говорят: женился – как на льду провалился, но ты-то – князь русский!

Эльга с негодованием потрясала руками, но при этом избегала смотреть Ингвару в лицо, чтобы не разрыдаться. Каждый взгляд на него причинял ей боль, будто по сердцу проходило лезвие ножа. Никогда ее муж не был красавцем – среднего роста, с простым лицом и рыжеватой бородкой при русых волосах, внешностью он не выделялся среди отроков собственной дружины. И не раз за пять лет замужества Эльга заподозрила, что ума и воли боги ей отпустили уж не меньше, чем ему. Но это был ее муж. Ее суженый. Тот самый, за кого она решила выйти своей волей, когда родня, даже отец, тогда еще живой, думали отдать ее другому. Ради Ингвара, тогда еще ей незнакомого, она решилась на разрыв с кровным родом, ибо верила в свою судьбу как наследницы Вещего. К нему, Ингвару, она бежала в Киев из земли северных кривичей, доверившись его чести и удаче. С ним она взошла на киевский стол, оттеснив родича – Олега Предславича. И все удалось: своим браком они связали в единую державу южные, приднепровские, и северные приволховские, владения руси. Казалось, и сами они связаны навсегда, неразделимо, как две руки одного тела. И вот… пока она тревожилась о нем и оберегала, сколько позволяли ее женские силы, их общее достояние и будущее наследие их сына – он нашел себе другую жену! Будто третью руку их единого тела – совершенно лишнюю!

– Я же тебе рассказал! Мне… нам нужна поддержка, хоть чья-нибудь, пока не ясно, чем закончится этот поход! – втолковывал ей Ингвар. – А царь Петр – не пес из канавы! Он самому царьградскому цесарю ровня и родич!

– И значит, нам больше не нужно воевать с греками, если они отныне наши сваты? – язвительно осведомилась Эльга. – Когда нам ожидать их послов для совещания?^[2] Ты скажи мне заранее, чтобы успела хлеба напечь, пива наварить. Или теперь о сих делах твоя болгарыня похлопочет?

– Тьфу! – Ингвар с трудом сдерживал желание выбраниться, не находя достойного ответа.

Он и так очень злился на судьбу этим летом: едва ушел живым из первого же столкновения с греками и был вынужден повернуть назад с почти пустыми руками. Он привез в Киев раненых, оставив побратиму попытки спасти поход, честь свою, дружины и державы.

– Йотуна мать, я и сейчас не знаю, чем все это кончилось! – кричал Ингвар, вцепившись руками в стол, разделявший их.

Они стояли по обе стороны и сверлили друг друга такими ненавидящими взглядами, каких не было между ними за все пять лет брака. Им случалось ссориться, как всяким супругам, но если раньше то были трещинки и царапинки, то теперь возник разлом, грозивший полным разрывом. И семьи, и державы.

– Где мое войско? Жив ли хоть кто-то? С чем они вернутся – если вернутся? И что мне было делать у этих клятых болгар? Ждать, пока греки разобьют Свенельдича и пришлют кого-нибудь с войском взять меня за портки? Мне нужно было средство хоть как-то себя обезопасить. Понимаешь ты это? Или ты хотела, чтобы со мной там и покончили – если не греки, то болгары?

– Я не хотела, чтобы с тобой покончили! – дрожащим голосом отвечала Эльга. Она разрывалась между желанием задеть его посильнее и пониманием: дай она сейчас волю чувствам, беда может стать непоправимой. – Но если тебе так требовался союз с Петром, неужели нельзя было устроить это без женитьбы?

– Зачем ему был нужен союз со мной, если бы я не женился на его сестре?

– Ну а как же он ее тебе отдал?

– Он и не хотел!

– Вы что – ее умыкнули? – Эльга в показном изумлении подалась к нему.

– Поначалу – да. А потом уже --">