Игорь Озеров - И ни на одно мгновение дольше

Берлину, – он мечтательно улыбнулся, – но это же опять грабли. Посмотри наверх. Там все те же шлюхи-шерочки и безмозглые карьеристы-лизуны. Не могут они против хозяина пойти, – Андрей брезгливо поморщился. – Через какое-то время откроется, что заманчивая идея навести порядок в распределении пряников, была частью той самой программы по сокращению населения, которую придумал тот самый важный старичок. А ты просто сам попался на их удочку. Дернули тебя за кое-что – ты и поверил.

– За тот маленький, который не стоит? – усмехнулся историк.

– Ага.

– Может и дернули. Но есть еще кое-что, – Павел встал из-за стола и стал ходить взад вперед по краю обрыва. – Миллионы людей прямо здесь, – он показал рукой на бескрайний простор, – погибли, создавая нашу страну, и я не хочу, чтобы она скатилась в полное дерьмо и ее история закончилась. Вот не при мне! – выкрикнул историк. – Просто из принципа, а не из-за каких-то разумных объяснений.

– А разве есть шанс что-то изменить? – спросил Андрей и внимательно посмотрел на него снизу вверх.

– Пока ты жив – шанс есть всегда. Нужно хотя бы попытаться… Что бы там на небесах потом не стыдно было, – произнес он торжественно, но подумав, что его слова слишком напыщенны и больше подходят для парадов и политиков, смутился и сел на скамейку.

Они помолчали. Было солнечно и безветренно. Гудели пчелы, летающие с цветка на цветок по заросшему ромашками, клевером и васильками склону горы.

– За громкими словами о свободе обычно прячется другой хозяин, еще более жадный и подлый, – Андрей говорил тихо, будто боялся нарушить покой лесных духов, живущих на этой горе. – Как можно начинать освободительную войну, не признав, что страна колония? Тут или крестик, или трусы, – на край стола села бабочка шоколадного цвета и, сложив крылья, застыла на солнце. – Если с самого начала не планируешь добраться до иглы, которая в яйце, которое в утке, а утка в ларце… то биться с Кощеем бессмысленно. И значит все красивые слова – чье-то очередное вранье. Да и в любом случае – победа будет или поражение – на небеса отправится столько невинных людей, что любая, даже самая благая цель, потеряет смысл. Боюсь, что многие этого не понимают.

– Хочешь, я расскажу тебе, что здесь произошло тысячу лет назад? – спросил Павел.

*****

Нападавших было так много, что они мешали друг другу. Бойцы обеих армий – варожской и хатарской – хотели первыми ворваться город. Их неорганизованность помогла отбить первую атаку. Кроме того, ливень, начавшийся еще утром, теперь помогал защитникам. С горы вниз мчались быстрые ручьи, почва под ногами раскисла и превратилась в скользкое жидкое месиво. Даже просто подняться наверх было трудно, ну а атаковать еще труднее.

Отведя солдат от стен, командиры нападавших приняли решение изменить тактику и перегруппироваться. Это позволило Городу немного отдышаться и подготовиться к новой атаке.

Жителям уже было ясно, что пощады ни для кого не будет. Многие уже догадались, чем закончится сражение и поэтому без сожаления разбирали печи в своих домах, чтобы использовать камни, сбрасывая их со стен на головы врагов.

Теперь первыми к Городу подошли лучники. Тучи стрел поднялись в воздух. На некоторых из них к наконечникам были привязаны промасленные горящие ленты из кожи. Но сразу сжечь весь город не получилось. Дождь тушил появляющиеся в разных местах возгорания. А там, где ливень не справлялся с огнем, его заливали женщины и дети, находившиеся в городе.

Потери у защитников были огромные.

Погиб, пытаясь удержать крепостные ворота, старый воевода могучий Богучар. Засыпало горящими обломками крыши кузница Иргаву, когда он попытался вывести лошадей из загоревшейся конюшни. В уличных боях, защищая свои семьи, гибли, не в силах противостоять бесчисленным волнам наступающих, последние солдаты Города.

Те, кто еще мог держать оружие, попытались остановить врага на частоколе второй линии обороны. Но это не получилось. Солдаты противника лезли на деревянные стены, не обращая внимания на потери, прямо по трупам своих товарищей. Нападавшим удалось поджечь две сторожевые деревянные башни у ворот. В нескольких местах оборона была прорвана и началась кровавая резня.

Скоро от городской дружины остался только отряд Сирта, который сражался на площади у княжеского дома.

– Ну что, муж мой, кажется, что победить в этом бою мы не сможем! – выкрикнула Лада. Она уже давно была ранена, --">