Бернард Корнуэлл - 8. Орел стрелка Шарпа. 9. Золото стрелка Шарпа

всадники, но когда буря закончилась и погиб последний смертельно раненный солдат, надежды на воссоединение с армией не осталось. Второй батальон стрелков 95-го стрелкового полка отплыл домой, в то время как Шарп и его тридцать солдат, затерянные в Испании и всеми забытые, шли на юг, подальше от французов, в надежде присоединиться к небольшому британскому гарнизону в Лиссабоне.

С тех пор Шарп не раз просил, чтобы их отослали домой, но стрелков было мало, они высоко ценились, а новый командующий армией, сэр Артур Уэлсли, не хотел расставаться даже и с таким небольшим отрядом. Поэтому они остались, влились в тот батальон, который в данный момент нуждался в подкреплении, снова отправились на север, по своим собственным следам, и вместе с Уэлсли отомстили за сэра Джона Мура, изгнав маршала Сульта и его бывалых солдат из северной Португалии.

Харпер знал, что душу его командира переполняет ярость из-за того, в какое положение они попали; Ричард Шарп был беден как церковная крыса, ему никогда не наскрести достаточно денег для приобретения следующего чина. Чтобы стать капитаном, даже в обычном батальоне, Шарпу пришлось бы заплатить полторы тысячи фунтов – он скорее мог рассчитывать воссесть на трон Франции, чем собрать такую сумму. У него была только одна надежда на продвижение – по старшинству в своем собственном полку: заменить офицера, который погиб или получил повышение и чей собственный чин тоже не был куплен. Пока Шарп оставался в Португалии, а родной полк находился дома в Англии, о нем забывали, его обходили другие, снова и снова, и несправедливость происходящего постоянно питала возмущение Шарпа. Он видел, как молодые офицеры покупали чины капитанов, затем майоров, а он, опытный и храбрый солдат, оставался на обочине, потому что был беден и сражался здесь, вместо того чтобы спокойно сидеть в Англии.

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел капитан Хоган. Один из немногих военных инженеров, служивших в Португалии, в голубом мундире и белых брюках он был похож на военно-морского офицера и утверждал, будто его форму так часто принимают за французскую, что свои стреляют в него чаще, чем враги.

Хоган сбросил свою яркую шляпу и кивнул на ногу Шарпа:

– Воин снова в строю? Как нога?

– Отлично, сэр.

– Червяки сержанта Харпера, да? Ну, мы, ирландцы, дьявольски умные ребята. Одному Богу известно, что бы вы, англичане, без нас делали.

Хоган вытащил табакерку и взял большую понюшку табака. Дожидаясь, когда сержант чихнет, Шарп взглянул на капитана. Невысокого роста, средних лет, Хоган ему нравился. Вот уже месяц стрелки сопровождали инженера, который составлял схемы дорог и горных перевалов, ведущих в Испанию.

Ни для кого не было секретом, что Уэлсли планировал со дня на день выступить в Испанию, следуя вдоль реки Тежу, которая, словно копье, указывает на столицу союзников, Мадрид; и Хоган, кроме составления бесконечных карт, занимался укреплением мостов и следил за состоянием дорог, которым предстояло выдержать тонны меди и дерева, когда полевая артиллерия покатит навстречу врагу. Хорошая работа, в приятной компании – если только не шел дождь и не начиналась стрельба, а французские гусары с обезумевшими глазами не нападали на стрелков. Сержанту Харперу удалось каким-то образом сохранить свой порох сухим, и Шарпу все еще становилось не по себе при мысли о том, что могло произойти, если бы его ружье тогда не выстрелило.

Сержант собрал части ружейного замка и направился к двери, но Хоган жестом его остановил.

– Оставайся, Патрик, у меня есть для тебя дело, даже язычнику из Донегола оно понравится. – Капитан вынул темную бутылку из рюкзака и вопросительно посмотрел на Шарпа. – Вы не возражаете?

Шарп покачал головой. Харпер был хорошим человеком; все, за что брался, он делал прекрасно. За три года знакомства Шарп и Харпер стали друзьями – настолько, насколько возможна дружба между офицером и сержантом. Шарп не мог себе представить, что во время сражения рядом с ним не окажется могучего ирландца, а сержант предпочитал воевать рядом со своим командиром. Вместе они составляли самую лучшую пару, какую Хогану доводилось видеть на поле боя.

Капитан поставил бутылку на стол и вытащил пробку.

– Бренди. Французское, из погребов самого маршала Сульта, мы его взяли в Порту. С наилучшими пожеланиями от генерала!

– От Уэлсли? – спросил Шарп.

– От него самого. Он спрашивал про вас, Шарп. Я сказал, что вы --">