Жаклин Монсиньи - Кровавая Роза

теперь мурлыкала от удовольствия, Зефирина в свою очередь прилегла на кровать под балдахином. С другой стороны, не шевелясь, словно Мертвая, лежала Артемиза Плюш. Все преданные слуги разместились в каюте своей хозяйки. «На море, как на море», – заявила Зефирина.

Было решено, что несравненная Плюш будет спать в центре единственной кровати между Эмилией (место возле стены) и Зефириной (рядом с ивовой колыбелью дочери).

Ла Дусер, этот старый великан, герой Мариньяна, возьмет подушку и воспользуется ковриком возле кровати. Пикколо, молодой оруженосец, либо ляжет на одеяле в коридоре, либо спустится на нижнюю палубу, где переночует с моряками в смешной висячей кровати, позаимствованной мессиром Христофором Колумбом у испанских индейцев. Матросские команды из цивилизованных стран приспособили гамак туземцев для отдыха на своих кораблях.

Испуганный Пикколо предпочел коридор этим сатанинским качелям.

Что же касается Гро Леона, то и для него, конечно, нашелся насест рядом с кроватью хозяйки: в данном случае его роль сыграли спицы перевёрнутого корсажа. Однако первую ночь галка предпочла провести снаружи. Недоверчивая птица спала вполглаза и, нахохлившись на вантах, бормотала:

– Saumon! Saumatre^[8]!

* * *

С тех пор как Зефирина приехала на Мальту, из всех средств к существованию у нее остались лишь несколько драгоценностей, захваченных в последний момент. Она не могла больше платить жалованье своим людям.

Ни один из них не огорчил хозяйку упреками. А о том, чтобы оставить молодую вдову с ребенком, они даже и не помышляли.

Каждый чувствовал, что на него возложена священная миссия: в отсутствие князя Фарнелло защищать его жену и… всеми средствами пытаться вернуть маленького Луиджи, бесчестно похищенного, ибо в отношении самого Фульвио они не разделяли надежд Зефирины. Они видели объятый пламенем дворец, в котором исчез вслед за своим хозяином и верный Паоло.

Только одна из служанок, Карлотта, встретила на Мальте родственную душу в лице каменотеса. Ее сердце не устояло перед мольбами влюбленного. С благословения Зефирины счастливая Карлотта осталась на острове.

Как раз перед отплытием Зефирине удалось продать одно из своих колец, крупный сапфир в брильянтовой оправе большой ценности.

Это был подарок Фульвио, но Зефирине не хотелось быть в тягость великому магистру.

Выручив от продажи десять тысяч цехинов, Зефирина, успокоившись насчет ближайшего будущего, закрылась в своей каюте. Ла Дусер вышел подышать воздухом на палубу. Зефирина воспользовалась этим, чтобы снять корсаж, кринолин, баскины из негнущейся ткани, и осталась в одной лишь рубашке из тонкого полотна.

Пока Эмилия расчесывала ее пышные, несмотря на болезнь волосы, Зефирина наклонилась, чтобы поцеловать Коризанду.

Девочка была великолепна – забавна и своенравна, уже очень смышленая и живая. Волосы ее были того же рыжего оттенка, что и у матери. В который раз, лаская их, Зефирина подумала о Луиджи, о малыше, которого видела всего шесть дней его жизни… которого у нее украли по прошествии этих шести дней…

На затылке Коризанды пальцы Зефирины нащупали красное пятнышко в форме цветка, украшавшего ее нежную кожу. Словно предусмотрительная судьба избрала этот знак, чтобы отметить навсегда ее близнецов. У Луиджи было такое же пятнышко за ухом… КРОВАВАЯ РОЗА.

ГЛАВА II ТРЮМ «СВЯТОЙ МАРГАРИТЫ»

Впервые за долгое время Зефирина, стиснутая Плюш так, что нечем было дышать, спала очень хорошо.

Преследовавшие ее жуткие кошмары, в которых Фульвио исчезал в языках пламени, а ужасная тень доньи Гермины завладевала Луиджи, уступили место потрясающему видению:

Зефирина едет верхом по парку ломбардского дворца Фарнелло, вдыхая ароматы акантов и жасмина. Как гордая амазонка, она скачет бок о бок с Фульвио. Князь задает ей один из своих излюбленных научных вопросов, которые вызывали между ними долгие споры.

– Дорогая моя… Десять первых чисел обладают потрясающими свойствами, особенно число десять, или декада. Даже сама душа является числом, которое движется! Что скажет дорогая супруга по поводу этого принципа Пифагора?..

Зефирина отвечает:

– Пифагор? Я ничего больше не знаю, любовь моя… Представь, я стала идиоткой…

Она не испытывает ни малейшего огорчения, напротив, ее охватывает восторг.

– «Идиотка! Идиотка!», – хохочет она. Раздаются радостные крики: «Мама… Папа…»

Их догоняют двое прекрасных --">