Пиит Опилкин - Либерал

С прекрасной нимфой флиртовал.

Над старикашкою глумился.

Знать, в Бога веровать посмел?

Не жди, изменщик, снисхожденья!”

Котёл под стопами кипел.

Во мрак продолжил я паденье.

“ – Меня травил – себя сгубил.

Настало поквитаться время!” -

Чёрт содрогнулся и излил

Со стоном из отростка семя.

Он, торжествуя, заскакал,

Чехол на зеркало накинул.

Зубами я заскрежетал

И в черноте кромешной сгинул.

––

Эпилог "Вспомнить всё"

20*7 год. Пробуждение

Стремглав несусь сосновым склоном

Среди деревьев вековых.

Гуляет ветерок по кронам

От солнца в дырах золотых.

Косым дождём лучи сверкают.

Остановился. Отвлекло.

На ветках зайчики играют.

Из облаков сквозит тепло.

Вновь поспешил. Ложбинкой. Дале.

Спугнул с пути перепелов.

“ Чак-чак” – по птичьи обругали

И затаились средь кустов.

Нет времени на догоняшки.

Перемахнул за косогор.

Трещат кузнечики и пташки.

Топчу траву во весь опор.

И по песку. Залив искрится.

Блестит слюдою гладь воды.

Он должен скоро появиться.

Я узнаю Его следы.

Душа от счастья замирает.

“ – Мой мальчик, где ты?” – Зов ловлю.

Простер Ручища, обнимает.

Бог снизошел! Его люблю!

Пушистой бородой кивает.

Ловлю вниманье карих глаз.

Вдруг Богатырь меня хватает.

Взмываю вихрем к небу враз.

Восторг и радость! Бог смеётся.

Колечки русые волос.

И доброта от Лика льётся.

Я в Ноги пал и к Ним прирос.

“ – Мой мальчик, наконец-то, рядом.

Ты тосковал по мне? Скучал?”

Я замер пред всевластным взглядом.

Бог, наклонясь, поцеловал…

Из под ресниц слеза скатилась.

Застыла, падая на грудь.

Моя душа тоске пленилась,

Не вынуть вон и не стряхнуть.

Сошла немога. Приподнялся.

Не верю снам и чудесам!

А вдруг коварный враг подкрался?

Решил посты проверить сам.

Дрожь болью мышцы разбудила.

Кровь буйно стукнула в висок.

Вскипела сила, забурлила.

Снег провалился из-под ног.

Скрип подхватил мороз трескучий,

На мили эхом раскатил.

Я лёг на наст на всякий случай

И слух предельно навострил.

Вокруг наложницы свернулись,

Лишь из ноздрей курится дым.

Меж них ползком. Не шелохнулись.

Теперь дозор по часовым.

Разряды неба чернь взрезают,

Бесшумно плещут вышиной,

Но их лучи не досягают

До дна пустыни ледяной.

Мрак стужей люто обжигает.

Кислотный дождь страшней стократ!

Вдруг за торосом тень мелькает.

Чужая, из иных солдат.

Остолбенел. До звона тихо.

Смерть, затаившись, ищет цель.

Попятился, учуял лихо,

В разломе снежном юркнул в щель.

Петлей манёвр. Застичь сумею

Врага врасплох исподтишка.

Я никого не пожалею!

Лететь осталось два прыжка.

Аж в самый центр приземлился.

Собратья порваны до жил.

Запахло трупами. Взбесился,

Что неприятель обхитрил.

Смыкают круг, стеной сплотились,

В кровавой пене языки.

Разверзнул пасть, и обнажились

Мои всесильные клыки.

––

Изгой

Смертями полнила черёд.

От солнца вечного затменья

В коротких вспышках алый лёд.

Бесхлебье, язвы, раны, рвота!

И стаи бешеных волков

Нас грызли заживо без счёта,

Сжирая тут же до маслов.

Две трети своры затравили.

Куда не кинь, везде кордон.

Бойцов лихих передушили.

Погибель шла со всех сторон.

Мать понесла помёт на льдине,

А роды принимал отец.

Повис в петле на пуповине

Последним из шести. Мертвец.

Мать остальных щенят пригрела,

Лизала жарким языком.

Мой труп не глянула, презрела,

Брезгливо тыркнула швырком.

Любви и крохи не изведав,

Я, коченея, угасал.

Отец признал в грязи последов,

Взъерошил шерсть и зарычал.

Надежда, как игла, воткнулась.

Ох, как забожилось пожить!

Судьба на волоске качнулась.

Отец зазывно начал выть.

Все до единого явились.

В коростах сбитые носы.

Под ребра шкурою ввалились.

“ – Хочу сказать! Внимайте, псы!

Мой дед припоминал про время:

Сияло солнце с высоты.

Богам в веках служило Племя,

Кормясь от высшей доброты.

Не разумея, прогневили,

Накликав атомный раскат.

Огнём от Рая отлучились

И в наказанье вверглись в Ад.

Учуял промысла знаменье.