Уилбур Смит , Том Харпер - Призрачный огонь

в своем глубоком, спокойном сне.

•••

На следующий день Мансур получил от губернатора приглашение присутствовать на заседании Совета Ост-Индской компании. Записка пришла без всяких объяснений, и даже предложение серебряного фанама не смогло вытянуть больше никакой информации из слуги, который принес ее.

"Надеюсь, это не из-за выходок Тео", - подумал Мансур, поднимаясь по ступенькам губернаторского особняка в Форт-Сент-Джордж. Официально он и Ост-Индская компания были конкурентами. Хотя между ними установилось молчаливое взаимопонимание, которое принесло пользу обеим сторонам, Мансур предпочитал по возможности держать компанию на расстоянии вытянутой руки. Они, в свою очередь, редко позволяли ему войти к ним в доверие.

Но теперь его ждал весь совет - все самые высокопоставленные торговцы и чиновники в Мадрасе. Они сидели за длинным столом красного дерева в просторной комнате на первом этаже с высокими окнами. Следы от пыли на стене показывали очертания мечей и мушкетов, которые когда-то выставлялись на обозрение, в то время, когда Компании требовалось заявить о силе своего оружия. Теперь даже тени были едва различимы, выглядывая из - за картин, которые их заменили.

Мансур, как всегда, был одет по-индийски. На нем были развевающиеся шальварские штаны из полосатого шелка, приталенный плащ из хлопка, окрашенного в ярко-зеленый цвет, и тюрбан, расшитый золотом. Шелковые туфли с острыми носками довершали ансамбль, но никто из мужчин в комнате даже не взглянул на его платье. Они привыкли к эксцентричности своих собратьев-торговцев. Некоторые, оставаясь наедине, надевали подобную одежду, когда навещали клиентов или своих любовниц. В жаркой, шумной и чувственной жизни Индии мужчины вели себя так, как им и не снилось в Лондоне. Мансура с его оманской кровью они все равно считали более чем наполовину восточным человеком.

В совете было около дюжины человек, и ни один из них не был старше сорока, а большинство - ближе к двадцати. Их лица были обожжены солнцем или слишком большим количеством спиртного, их молодые тела преждевременно состарились и измождены от перенесенных болезней. Но у всех в глазах горел один и тот же огонь - жажда удачи, которая никогда не будет утолена. При всей их приветливости не было ни одного - Мансур знал это по личному опыту - кто не продал бы собственную дочь, если бы мог заработать двадцать процентов.

Они не были преданы своему хозяину. Они пользовались властью Ост-Индской компании и аккуратно получали свое жалованье, но каждый человек зарабатывал в десять раз больше, обманывая лондонских директоров. Сколько бы они ни торговали от имени Компании, самые лучшие товары и самая жирная прибыль всегда каким-то образом накапливались на их собственных счетах.

А человек, к которому они обращались, чтобы облегчить свою торговлю подальше от ревнивых глаз на Лиденхолл-Стрит, был Мансур Кортни. С целым флотом кораблей и сетью агентов, протянувшейся от Кантона до Калькутты и Кейптауна, они могли рассчитывать на то, что он доставит любой груз куда угодно, причем с предельной осторожностью. И все это за очень разумную плату.

Сидевший во главе стола губернатор Сондерс стукнул кулаком по подлокотнику кресла, призывая собравшихся к порядку. Он весь вспотел.

“Сегодня я получил разведданные из Лондона. В Америке разразилась война. Мы сражались с французами в месте под названием Форт-Неессити, на границе колонии Вирджиния ».

Послышался тревожный ропот, когда мужчины приняли эту новость. Мансур знал, что они не будут думать о жертвах и потерях людей. Каждый человек будет подсчитывать в уме, как это отразится на его балансовой книге. Упадет ли спрос на чай в колониях? Поднимется ли цена на селитру - важнейший ингредиент пороха? Несколько торговцев двинулись к двери, каждый из них хотел первым добраться до рынка и извлечь выгоду из этой новости, прежде чем она станет широко известна.

“Мы не должны думать, что у нас будет иммунитет, - продолжал губернатор. В комнате воцарилась тишина. Америка могла находиться в десяти тысячах миль отсюда, а Форт Несессити, без сомнения, был крошечным частоколом в непроходимой глуши. Но нити торговли и империи опутали весь мир своей паутиной. Судорога в одном из них, как бы далеко они ни находились, могла отразиться до самого края земли. А французы были гораздо ближе, чем Америка.

--">