Карл Фердинандс - Свайный поселок

висит на поясе этого желтолицего,
низенького, черноволосого человека, озирающегося испуганными глазами.

11

С громким криком бросается Сейво вперед и вырывает
у него блестящее оружие отца. Дондур трясет вора, как это
делает собака с какой-либо отвратительной жабой, которую
она не решается загрызть до смерти.
Дважды ударяет он его кулаком в затылок так, что пленник падает, скрежеща зубами. Но вдруг вождь его отталкивает сильным пинком ноги, так что тот летит кувырком
в воду, плывет как крыса и скрывается за сваями.
— У вождя есть черный кривоногий бык среди его
стройного белого стада! — смеется Сувиль в то время, как
все трое вновь возвращаются к лодке.
— Пусть Сувиль выслушает историю этого человека. Когда Дондур был еще молод, по ту сторону, вблизи ущелья,
жила в пещере горсть диких горцев. В одну ночь они увели
у нас много скота, уничтожили посевы и перебили пастухов. Тогда Дондур взялся за свой топор, а Раза, отец его,
созвал всех мужчин. Два дня и две ночи блуждали мы, крадучись, вокруг пещеры на разведках. Затем мы натаскали
в одну ночь сухих сосновых сучьев столько, сколько могли
набрать, и разложили их рядами перед пещерой. Когда раздался первый призывный клич горцев, пламя уже поднималось высоко. Те, кому удалось пробраться сквозь густой
дым, были перебиты каменным оружием. Мы выкурили разбойников, словно барсуков, из их норы. Среди удушливого
дыма никого не осталось в живых. Мы нашли в лесной чаще
зарубленных быков, которые были покрыты ветвями. В пещере лежали трупы диких карликов. Только один маленький мальчик еще барахтался; его унесли мы, вместе с добычей, на сваи.
Ма, мать моих детей, воспитала его. Мы назвали его
«Вутт», так как в первые дни он произносил этот звук. Мы
лепим из глины горшки и придаем им форму, какую хотим; точно так же выбиваем мы топоры из кремня; человек же вырастает не таким, каким мы хотели бы его видеть.
Только один вор живет на сваях, Вутт — имя его; в поселке
есть всего лишь один лжец, Вуттом зовут его; один лишь
ходит по земле и плавает в воде со злым лицом, словно хо13

рек, это — Вутт, укравший у тебя, Сувиль, меч. Дикие горцы угрожают все реже нашей укрепленной деревне: они
ушли дальше, в горные теснины, но среди нас есть один,
который носит их облик и ненавидит нас. Дондур спас его,
а Ма взрастила его с малых лет. Пред лицом врага Дондур
— воин, но всадить нож в грудь безоружного проныры он
никогда не решится, иначе Дондуру пришлось бы опасаться солнца.
И вот Вутт лежит лентяем у свай, ворует, что ему нужно, одну ночь спит он на сене у пастухов, другую на тростнике у циновочниц, третью проводит, рыская по горам, словно испуганный волк, и прячется в лесах. И старый Граун,
охотник, не имеющий себе равного в метании камней, утверждает даже, будто Вутт сносится с дикими горцами из
ущелий и приманивает их к нашему поселку. И все-таки
Дондур не смеет топором убить его, пусть даже назовет его
Сувиль трусом за это.
В то время, как Дондур взволнованно говорил это, Сувиль с сыном уже уселись в лодку, отвязали ремни и взялись за ложкообразные весла. Один из них сидит на носу
лодки, другой — на корме ее; между ними стоит горшок с
зернами и тюки с мехами. При последних словах Дондура,
Сувиль встает и подает ему на прощание руку.
— Я не хочу ни в чем упрекать Дондура: если мы воспитали собаку, то нам не хочется убивать ее, хотя бы она и
кусалась. Живи, хранимый Солнцем Дондур, до седьмого
дня, тогда я по пути на полдень заверну отдохнуть в твою
хижину!
— А ты, — возражает Дондур, — счастливо поезжай по
реке, передай от меня привет Эзо, двоюродному брату у Драконовой скалы на севере. Счастливого пути! Говорят, будто дикие горцы опять часто стерегут на берегу проезжих.
Возвращайся же цел и невредим!
Сейво также подает руку вождю; весла ударяют по волнам и быстро уносят обоих торговцев. Дондур медленно
проходит между хижинами и наблюдает за тем, как горшечники изготовляют сосуд из кольцеобразно наложенных друг на друга тоненьких глиняных колбасок; как они
14

выравнивают потом его поверхность и обжигают на огне.
Он наблюдает и за работой тех, которые чинят сети, разорванные большими щуками и семгами.
Он кивает головой женщинам и девушкам, которые плетут циновки из тростника и коры срубленных деревьев. Молодые женщины сажают своих маленьких детей в холщовые мешки, закинутые за спину, чтобы дети не --">