Кэтрин Грейс Кац - Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

заместитель наркома иностранных дел СССР; бывший чрезвычайный и полномочный посол в Великобритании

Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел СССР

Владимир Павлов, личный переводчик Иосифа Сталина

Сергей Худяков, маршал авиации, начальник штаба и заместитель командующего ВВС

Часть первая. «Она находит на них управу, поэтому её и берут»

I. 1 февраля 1945 г.

Зимой 1945 года некогда белоснежный, а ныне изрядно облупившийся с фасада Ливадийский дворец угрюмо пустовал на утёсе над Чёрным морем. От мебели и бесценных произведений искусства не осталось и следа. Раковины и унитазы вырваны из пола, люстры и бра сорваны, в стенах зияют дыры, из дыр выпирает искореженная арматура. Всё – вплоть до медных дверных ручек – растащили нацисты.

Дворец этот некогда служил летней крымской резиденцией царя Николая II и царицы Александры. Они распорядились снести до основания старый Ливадийский дворец, где преставился Александр III, и возвести на его месте новый, 116-комнатный, лучше приспособленный для семейной жизни императора. После промозглого Петербурга царская семья наслаждалась средиземноморским климатом и галечными черноморскими пляжами, а окружавшие белокаменный дворец пальмы и кипарисы вызывали в памяти итальянский неоренессанс. Морские купания, игра в теннис, конные прогулки по каменистым тропам, рукоделье, которым занимались императрица с дочерьми, и которое потом продавали в пользу местного госпиталя… Но простота жизни императорской семьи была весьма относительной. В честь шестнадцатилетия старшей Великой княжны Ольги был дан грандиозный званый вечер в белом бальном зале. Ольга, в ярко-розовом платье, впервые с высокой прической, кружилась в танце, а на её шее сверкало великолепное жемчужное колье, в которое было вправлено тридцать два бриллианта. Царь с семьёй успели побывать в Ливадии лишь четыре раза. Расстрел в подвале Ипатьевского дома в 1918 году положил конец династии Романовых и Российской империи. Большевики вскоре переоборудовали дворец под туберкулёзный санаторий, навели полную стерильность, а заодно убрали или прикрыли всю романовскую символику ровно так же, как снесли они по всей России памятники царствующим особам, воздвигнув на их месте монументы, призванные увековечить революцию. Затем пришла война, вторая за четверть века. В 1942 году, после многомесячной битвы за Севастополь, нацисты завладели Крымом. Под крымскую штаб-квартиру оккупантам, понятное дело, подходил лишь летний царский дворец. А весной 1944 года Крым снова стал советским, но отступающий враг успел напоследок помародерствовать и разграбил Ливадийский дворец подчистую.

Именно в этот разорённый дворец в феврале 1945 года приехала Кэтлин Гарриман, эффектная двадцатисемилетняя дочь американского богача (состояние Гарримана по размеру было четвёртым в Соединённых Штатах). Тысячи рабочих во дворце и прилегающих садах что-то пилили, ковали, чистили, красили и сажали. Для рабочих и пленных румын, привлечённых Советами к разбору оставленных войной завалов, поставили множество шконок, но их всё равно не хватало, и спать трудящимся приходилось посменно^{1}.

Кэти и её отец У. Аверелл Гарриман, посол США в Советском Союзе, на днях прибыли из Москвы, где прожили перед этим пятнадцать месяцев. Планировали добираться по воздуху, поскольку и так лишь десять дней оставалось на окончательную подготовку к одной из наиважнейших за всю войну конференций, но погода установилась нелётная. Не дождавшись, они отправились поездом. Трое суток тащился поезд, путь лежал среди разбомбленных сёл и вытоптанных полей, к которым Кэти, впрочем, вполне успела привыкнуть за минувшие месяцы. Каждая станция за окном – в руинах. «Бессмысленное разрушение – это нечто ужасающее», – писала Кэти в Нью-Йорк своей бывшей гувернантке, а теперь подруге Элси Маршалл по прозвищу «Муш». (Дойдёт ли это её наблюдение до Муш, зависело от цензора.) Старшей же сестре Мэри она написала: «Боже мой, ну и работа предстоит этой стране – просто чтобы всё расчистить».

К концу 1944 года британские и американские силы освободили от немецких оккупантов Рим, Париж, Брюссель и Афины, а Красная армия продвигалась на запад через Польшу и Румынию. Несмотря на неожиданно мощное декабрьское контрнаступление боевых соединений вермахта в Бельгии, Франции и Люксембурге, угрожавшее прорывом линии --">