Айболат Куспанов - Так и было

гранатой в руке. А помощника его с простреленной ногой положили на плащ-палатку и унесли, а Банзай ушёл сам на Мотолыгу, кряхтя, опираясь на солдата. А третий с расчёта как раз был у меня во время жары. Не смог уйти на позицию, так как работал у меня, делал дела. Он приходил за провизией, позывной Ермак. Он поначалу жаловался на страх и на то, что не высыпается в дзоте. Но я его менял, был с ним ласков, чувствовал, что этот парень воин, пусть с хитрецой, это значит, не глупый. Невысокий ростом, суховат, но жилистый парень. Пулемёт таскал на себе легко. И когда помогал носить провизию начпроду, был боек, шёл уверенно с тяжелым грузом. Ермака, как пулемётчика, вырастил Банзай. Он и стал командиром расчёта вместо наставника. Сразу проявились уверенность и четкость в Ермаке, а хитрость и жалобы были спрятаны в далекий ящик. Когда я писал списки на награждение, дзот у меня был в первую очередь. Кто ходил в дзот на дежурство, начинал понимать, что такое обстрел позиций танком противника. В блиндаже танк не так ощущался. Перекрытие потолка было из дорожных плит в два слоя, и сверху насыпано земли с полтора метра. Когда лупил по нам «Петруша», только обсыпалась глина, и у всех были напряженные лица, только и всего. Пост был из двух человек. Они были внутри блиндажа, стояли у входа и убегали между разрывами быстро оглядеться, посмотреть, не идёт ли враг, и забегали обратно — иначе никак. Стоять в окопе под обстрелом танка было опасно. Мы так приспособились делать, и это было эффективно — никто не получал ранения, и в то же время мы следили за обстановкой вокруг. В начале октября были коптеры только украинские. Мы научились от них прятаться. Просто выполняли всё то же, что при обстреле танком. Был у меня небольшого роста мужик, воин. Юра Зимоглят, красавчик, позывной Зима. Но для меня он был ушастый. Ему было за 50. Будто пеленгатор, он знал всё на расстоянии, и даже шорох приближения врага, не говоря уже о летающих, что жужжали словно большие пчелы. Но всё-таки закинул нам гранату хохлятский коптер на ступеньки. До сих пор перед глазами эта падающая Ф-ка, осколочная граната. Крик «Граната!» не спас Капусту (товарищ), а он сидел у входа, только сменился с наряда. Здоровый рязанский мужик зашел и плюхнулся на нары, три метра летел мне на руки при взрыве. Ранение было в голову, я сам бинтовал его. Справа голова была мягкая. Мне было больно и обидно, что ничем не могу помочь. Он только хрипел, тяжело дыша. Не спасли его, погиб на мотолыге по дороге в госпиталь. Ранило в грудь и в руку осколком и Юру, так я лишился «ушей». Я его ещё не видел после ранения, может списали из-за возраста. Я помню, как Ушастый, приставив ладони к ушам, водил головой как локатором, прищурив глаза, уходил весь во слух, и не раз он заранее предупреждал о движении противника в нашу сторону. И мы уже стояли готовые принять бой. В то время, в начале, у нас не было ни тепловизоров, ни ночников — все полагались на зрение и на слух. И тем более у нас не было своих птичек. Как появились ночник и тепловизор, ночью стало попроще, нам увереннее, и часовой более спокойно контролировал всё кругом, ничего не боясь, видел всё живое вокруг, и даже мышь или куницу, и точно видел бы человека. Постоянно смотреть в прибор невозможно, потому что глаза потом фокусируются на обычный мир целую минуту. Чтобы контролировать часовых, я придумал ночью выносить им горячего чая. Приятно им, и я спокоен. Хохлы правда ни разу ночью ко мне не являлись. Были как-то по утру между дзотой и мной. Как раз вышли на Лысого, на его пулеметный расчет. Он стоял сзади с отделением, прикрывал меня. Лысый мне рассказывал, как это было: «Смотрю: один пошел, за ним второй, а потом третий. У меня мысль, что с дзоты только по одному ходят. Они же не могут все покинуть боевой пост. И от Баке бегает только один посыльный, когда надо. Снял с предохранителя пулемёт, я крикнул, «кто идет?», а они ответили без пароля, типа свои. Я и начал косить их, не думая. Сразу Ермак застрочил их со дзота. Оказалось идущих 6 человек. Они бросили раненного, и убитого, и оружия и исчезли в лесополосе. Как расцвело, обнаружили брошенный бронежилет, разгрузки и магазин, полный патронов. С убитого ничего снимать не стали, а выброшенное всё забрали. Я взял бронежилет и подарил его своему заму Бахе, Виктору. Он стал в нём как черепашка-ниндзя. Бронежилет необычно легкий, сзади будто горбиком. Баха — плотный мужичок из Рязани, вечно недовольный всем, но воин настоящий. Освоил пулемёт --">