Александр Викторович Марков - Философия упадка. Здесь научат самому дурному

философские концепции и показывают их ограниченность. Заодно в их провокациях всегда есть элемент розыгрыша, остроумия, шутки – не нужно принимать всё сказанное ими всерьез.

В этом смысле другая философия – это один из инструментов развития теоретической философии, когда оказывается, например, что на одном только понятии разума, воли или интереса не построишь философию. Нельзя быть слишком серьезным и строить представления о мире только на твердых категориях. Утрата чувства юмора и умения посмотреть на себя со стороны опасна и для теоретической философии.

Ведь разум может оказаться слишком расчетливым, воля – слишком порывистой, интерес – слишком хищным. Нежелательные последствия как будто самых правильных категорий и показывает другая философия. Она требует дополнить категорию разума категориями чувства, воли, произвола. А оттуда уже недалеко и до категорий совести и вины. Так безнравственна ли эта философия, или, наоборот, нравственна?

Александр Марков,

профессор РГГУ.

Глава 1 Софисты, восхваляющие дурное

Слово «софист» обычно употребляется в обыденной речи с презрением – в значении «бесплодный спорщик», «умственный мошенник», «хитрец», «демагог». Но на самом деле это слово означает всего лишь профессионала в таком деле, как мудрость, интеллектуала, человека, зарабатывающего умственным трудом. Мы привыкли к тому, что людей умственного труда вокруг много, и это мешает оценить софистическую революцию в Афинах в конце V в. до н. э.

Древние греки понимали мудрость широко, как любое умение, требующее высокой квалификации. Мудрец – это тот, кто умеет построить корабль, основать новый город или примирить сограждан. Софисты оставили за собой только одно значение мудрости – словесный навык, навык убеждения и управления людьми.

Они предпочитали не мудрость, которая работает с вещами, – строительство кораблей, изготовление чаш или поварское искусство. Их интересовала мудрость, работающая со словами, способная воздействовать на граждан. Кто умеет управлять словами, тот правит и людьми – вот главный принцип софистики.

Поэтому первое, с чего начинали античные софисты, такие как Горгий, Гиппий, Продик и многие другие, – с нового отношения к слову. Они стали понимать слово не как отсылку к вещи или поступку, но как самодостаточную единицу, которая может определять реальность. В слове для них скрывалось целое представление, спектакль, который меняет и наше отношение к реальности, и даже саму реальность.

Сейчас бы все эти софисты, конечно, выступали на телевидении и вели каналы в социальных сетях. Но тогда им было доступно словесное шоу: впрочем, тоже очень театрализованное. Например, Гиппий сам делал себе одежду и обувь – и не потому, что любил шить, но потому, что ему нужен был костюм, который очарует всех. Он сделал себе даже золотые кольца, ведь это модно и шокирующе.

Тренировки ораторов софисты начинали с постановки голоса, интонаций, с напевности, с умения импровизировать и говорить в рифму – так, чтобы слушатели были настолько увлечены речью, что принимали бы ее за единственный достойный способ разговора о реальности.

Конечно, мы иронически можем назвать софистику искусством пускать пыль в глаза, показывать товар лицом, «казовым концом». И действительно, аргументация софистов строилась на том, чтобы превратить слабый аргумент в сильный. Например, ты попал под дождь? Не огорчайся, потому что вода тебя закалила. Ты поссорился с другом? Не огорчайся, это был не настоящий друг, а ты научился сердиться – значит, отстаивать свои интересы. Так софисты учили обманывать по полной. Но ценим мы их не за это.

Главное, что открыли софисты, – собственное строение речи. Они выявили, что каждое слово – это маленький спектакль, маленькое впечатляющее шоу. Речь софистов была своеобразным «клипом», быстрой сменой ярких и пленяющих впечатлений, сложенных из слов, – и одновременно праздником, торжественным парадом.

В этом смысле софисты были соперниками обычных правителей. Косвенно они содействовали развитию демократии уже нового типа: не просто совещания на площади, а соперничества политических программ. Каждый политик в этой новой демократии выступает со своими речами, устраивает свои праздники.

Поэтому софисты были так внимательны к нюансам слова: к его звучанию, синонимам, оттенкам смысла. Слово – тонкое, легкое, --">