Вадим Барташ - Ашшур в гневе. Часть вторая

 Под рукой у Бел-ибни было всего лишь пятнадцать тысяч воинов (среди которых ассирийцев было и вовсе только малая часть), и поэтому его положение выглядело безнадёжным, но он всё равно не собирался опускать руки.

***

 Вначале он ещё надеялся на Набуэля и даже послал к нему доверенных людей, чтобы заручиться его поддержкой, но вскоре его постигло горькое разочарование. Красавчик повёл себя двусмысленно и Бел-ибни заподозрил его в возможной измене. Так оно и случилось… Уже через некоторое время стало ясно, чью же сторону предпочёл занять князь.

Теперь у Бел-ибни практически не оставалось надежды на кого-то опереться. Хорошо, что он загодя отправил Шерруа-этеррит и сына на север, в столицу, и хотя бы за них теперь был спокоен.

***

 Ур располагался у самой границы с Приморьем и поэтому в столице своей области Бел-ибни оставил только пять тысяч воинов, а сам с десятью тысячами засел в другом крупном городе, Уруке. Оба центра были загодя укреплены, и горожане их остались преданы Великому царю и готовы были защищаться до последнего.

Вскоре эти два города осадили восставшие. Их армия насчитывала двадцать пять тысяч воинов и возглавлял её генерал Набунацир. Он разделил свои силы на две части и несколько месяцев осаждал оба города.

 Бел-ибни упорно отбивался и не шёл ни на какие переговоры. Он и защитники Ура и Урука всё ещё надеялись, что Великий царь успеет им прийти на помощь.

***

 Все пятнадцать лет подготовки к восстанию Шамаш-шум-укин и его тесть кажется ни разу не оступились и не совершили ни одного существенного промаха. Вначале Шамаш стал потихонечку собирать вокруг себя вавилонских патриотов, так и не признавших над своей страной власть ассирийцев, и в этом ему помогал Набу-ката-цабат, как никто другой знавший местные условия. Из этих патриотов Шамаш создавал прежде всего костяк чиновничьего аппарата, преданного не Великому царю, а ему. Затем он обратил внимание на укрепление своей экономической базы, благо и здесь у него имелись благоприятные обстоятельства, и прежде всего это касалось того, что в древности Вавилония всегда была богатой и процветающей. И даже находясь под пятой империи, эта страна была более населённой чем собственно Ассирия.

 Далее его взор обратился уже на армию и по сути началось не преобразование, а создание её с нуля. Причём она создавалась из тех немногочисленных отрядов городской стражи, которые у него находились под рукой. Работа в этом направлении велась крайне осторожно и Шамаш очень боялся раньше времени свои намерения раскрыть. Но вот и армия им была создана, пусть и не очень большая. И только на последнем этапе подготовки к восстанию Шамаш и его визирь взялись сколачивать антиассирийскую коалицию.

 И тут как раз восстал и отпал от Ниневии Египет. И между новым фараоном Псамметихом и Шамашем сразу же завязались интенсивные переговоры, которые уже вскоре дали для обоих положительный результат.

Вслед за Египтом и Шамашем к антиассирийской коалиции примкнула Лидия, к коалиции этой проявил интерес и новый мидийский правитель Фраорт, и даже ещё вчера поверженный Ашшурбанапалом Элам, втоптанный им в прах и только-только восстанавливавшийся, не пожелал оставаться в стороне. Ну а арабы и халдейские и арамейские княжества на крайнем Юге Месопотамии, изнывавшие от тяжёлого имперского ярма и различных притеснений, сами по себе были склонны к неповиновению, и Шамаш их достаточно быстро убедил встать на его сторону.

 Однако даже самые идеальные и продуманные планы, как всегда нарушает жизнь. Шамаш и Набу-ката-цабат не всё сумели предусмотреть…

***

 Псамметих первым осмелился выступить.

Он перешёл Синай, но стоило его армии подойти к Ашдоду, как она там увязла. А это была самая мощная крепость империи, прикрывавшая египетско-ассирийскую границу. Затем была выведена из игры Лидия с помощью натравленных против неё «чёрноколпачников». Следующим выпавшим звеном из мощнейшей антиассирийской коалиции стала Мидия. С этой стороны угрозу Ассирии купировали скифы. И, наконец, Элам, пообещавший поддержать Шамаша, тянул с выступлением. И в итоге восставшие вавилоняне по сути остались один на один в своём противостоянии с империей. Если не считать арабов и мелких владетелей Юга Месопотамии.

 Но Шамашу и его тестю отступать было не с руки. А ещё точнее, этого им делать уже было нельзя.

Они бросили вызов Великому царю…