Джеймс Фенимор Купер - Морские львы

лучший день для добрых дел, Батси!

— Я это знаю, но для одного человека слишком часто посещать больных три раза в сутки.

В это время Пратт сообщил больному, что он послал за доктором.

— Да, я послал Гарнера в порт, и через два иль три часа он будет здесь с доктором Сэджем.

— Я уверен, что буду в состоянии заплатить за все эти расходы, — сказал неуверенно Дагге.

Пратт, подумав немного, вернулся к предмету, о котором он обыкновенно говорил во время своих тайных совещаний с Дагге:

— Надо, чтобы вы сами показали мне на карте место, где находятся эти острова. Самое лучшее видеть все своими глазами.

— Вы забыли о моей клятве, Пратт! Все мы поклялись не открывать места, где находятся эти острова, до 1820 года. Тогда мы можем делать, что вам угодно. Карта лежит в моем чемодане, и не только острова, но даже берега на ней ясно обозначены, так что всякий моряк может найти их. Пока жив, я сберегу этот чемодан. Когда поправлюсь, я взойду на палубу «Морского Льва» и скажу вашему капитану Гарнеру все, что ему нужно знать. Благополучие того, кто пристанет к одному из этих островов, будет обеспечено.

— Да, я об этом думал, Дагге! Но как я могу быть уверен, что другой корабль не предупредит меня?

— Потому что моя тайна принадлежит только мне одному. Нас на бриге^[8] было семеро. Из семи четверо умерло от горячки на островах, капитан упал в море и утонул во время шквала^[9]. Остались только Джек Томсон и я. Думаю, что Джек именно тот самый человек, о котором говорили, что он убит китом с полгода тому назад.

— Джек Томсон — имя настолько обыкновенное, что в этом нельзя быть уверенным. Даже если предположить, что он был убит китом, то еще до своей смерти он мог рассказать тайну дюжине человек.

— Это ему не позволяла клятва. Джек — человек, не способный забыть свое слово. Есть еще основание думать, что Джек не мог нарушить свою клятву, — сказал через несколько минут Дагге, — это то, что он никогда не мог указать на широту и долготу: он не вел журнала. Не имея ясных указаний, его друзья могут искать целый год и не найти ни одного острова…

— Вы думаете, что пират не ошибся, говоря об этой стране и скрытом сокровище? — с тревогой сказал Пратт.

— Я поклялся бы, — отвечал Дагге, — что он сказал правду, как будто я сам видел ящик. Они принуждены были спешно уехать, иначе они никогда не оставили бы столько золота в пустыне. Да, по словам умирающего, они его там оставили.

— Умирающего? Вы хотите сказать: пирата, не так ли?

— Конечно, мы были посажены в одну тюрьму, и у нас было довольно времени, чтобы переговорить более двадцати раз, прежде чем он был сброшен с своих последних качелей. Когда узнали, что у меня ничего нет общего с повешенным пиратом, я получил свободу и возвращался в Виньярд в надежде найти там какой-нибудь корабль, чтобы отправиться отыскивать эти два сокровища. Но меня высадили здесь. Не все ли равно, если корабль отправится из Ойстер-Понда, а не из Виньярда?

— Без сомнения. Чтобы убедить вас и успокоить, — кроме того, и по другим причинам, — я купил «Морского Льва» и пригласил молодого Росвеля Гарнера в капитаны судна. Через восемь дней шхуна будет готова отправиться, и если все случится, как говорите вы, это будет хорошее путешествие. Теперь вам остается только исполнить одно: снабдить меня морскою картою, чтобы я хорошенько ее изучил, прежде чем отплывет шхуна.

— Не хотите ли вы сами отправиться, Пратт? — сказал с удивлением матрос.

— Нет, совсем нет, — отвечал Пратт. — Я стар для такого продолжительного путешествия. Но я рискую частью моего состояния, и потому, естественно, желал бы взглянуть на эту карту.

— Капитан Гарнер, — уклончиво отвечал моряк, — будет иметь довольно времени для изучения этой карты, пока он войдет в какую-нибудь из пристаней. Если же, как я думаю, я сам смогу отправиться вместе с ним, то для меня не будет ничего легче, как показать ему дорогу.

Наступило долгое молчание. Больной Дагге понял характер Пратта и считал за лучшее поддерживать интерес в том, кто мог быть ему полезным.

После долгого молчания Пратт первый нарушил тишину.

— Меня беспокоят, — сказал он, — эти богатства. Если бы Гарнер и успел их открыть, эти деньги могут иметь законных владельцев.

— Им трудно было бы доказать свои права, если то, что говорил мне пират, правда. Это золото, по его словам, собрано по всем странам. И все это было так смешано и так спутано, что даже и --">