Клайв Касслер , Джек Дю Брюл - Чумной корабль

и указал на лаг. Хоть офи­циальным штурманом и был носовой пулеметчик, на самом деле Эбельхарт вычислял время и направление полета, и он показывал, что пора поворачивать и прочесывать другой ква­драт.

Пилот слегка повернул штурвал, беря немного левее, не спу­ская глаз с горизонта.

Эрнст Кесслер на борту был самым зорким. В детстве он любил препарировать животных, изучать их анатомию и срав­нивать с картинками из книжек. Острый глаз и твердая рука позволили бы ему стать превосходным врачом. Хотя и сейчас эти качества оказались не менее полезными.

—  Герр гауптман! — завопил Кесслер в интерком. — Правый борт, азимут около трехсот.

— Что там? — В голосе Лихтермана звучало возбуждение.

— Не знаю. Какой-то… проблеск.

Лихтерман и Эбельхарт вытянули шеи в попытках разгля­деть то, на что указывал Кесслер, но ничего подозрительного не видели.

— Уверен? — уточнил пилот.

—  Так точно. — Кесслер старался говорить как можно убе­дительней. — Угол изменился, и я определенно что-то увидел.

— Конвой? — прохрипел Эбельхарт.

— Не могу сказать наверняка.

—  Йозеф, выйди на связь со штабом, — приказал Лихтерман носовому пулеметчику. Пилот прибавил мощности и заложил очередной вираж; пропеллеры рубили воздух, гул моторов на­растал.

Эбельхарт прилип к биноклю, напряженно всматриваясь в темноту. Мчась на скорости 320 км/ч, он искал глазами вра­жеский конвой. Минуту спустя пилот опустил бинокль.

— Должно быть, просто волна, — пробурчал он, не включая микрофон интеркома.

— Погоди, — не сдавался Лихтерман, — зрение у этого Кес­слера будь здоров!

Союзники отлично поработали, маскируя конвои так, что невооруженным глазом заприметить их было практически невозможно. Но в ночное время камуфляж был бесполезен, ведь белые следы кораблей выдавали их с головой.

— Чтоб меня… — пробормотал Эбельхарт, указывая через козырек.

Сначала это было просто серое пятно, однако, приблизив­шись, команда разглядела десятки белых линий, четких, будто их начертили мелом. Это были следы армады кораблей, на всех парах мчащихся на восток. С высоты полета «Кондора» они ка­зались неповоротливыми, как стадо слонов.

Опустившись пониже, в свете луны экипаж смог различить медленные танкеры и грузовые суда, а также эсминцы, рас­ставленные по флангам конвоя. Время от времени один из них прибавлял ходу, пуская дым из обеих труб. Достигнув начала конвоя, он снова замедлялся, пропуская вперед танкеры. У Со­юзников это называлось «индийским ходом». Вернувшись в ко­нец конвоя, эсминец опять ускорялся, и так до бесконечности.

Для сопровождения конвоя таким образом требовалось меньше боевых кораблей.

— Сотни две, — считал Эбельхарт.

— Красные смогут продержаться месяцы, — кивнул Лихтер­ман. — Йозеф, что там с рацией?

— Одни помехи.

Помехи были вечной проблемой здесь, в Заполярье. Заря­женные частицы магнитного поля Земли ударялись о землю на полюсах и губили электронные лампы раций.

— Отметим координаты, — объявил Лихтерман, — и ради­руем их, как только приблизимся к базе. Так держать, Эрнст! Если бы не ты, мы бы их упустили.

— Рад стараться. — Парень не смог сдержать гордости в го­лосе.

— Необходимо как можно точней определить их количество и скорость.

— Подходить слишком близко тоже нельзя, иначе эсминцы откроют огонь, — предупредил Эбельхарт. О боях он знал не по­наслышке и сейчас сидел за вторым штурвалом из-за осколка в бедре, будь проклята лондонская ПВО. Он не мог не узнать огонек в глазах Лихтермана и восторг в его голосе. — И не за­бывай о КАМах^[1].

— Не беспокойся, — с напускной бравадой ответил пилот, поворачивая массивный самолет в сторону вражеской арма­ды в трех километрах под ними. — Мы достаточно далеко, да и до суши неблизко, они не успеют пустить истребитель нам вслед.

КАМы были суровым ответом Союзников на немецкую воз­душную разведку. Оснащенные длинными рельсами в носовой части, они способны были запускать истребитель «Хоукер Харрикейн» для уничтожения неуклюжих «Кондоров» и даже для нападения на всплывшие подлодки. Единственный недостаток КАМов заключался в том, что истребитель не мог сесть обратно на плавучую базу. Так что запускать их можно было у берегов Великобритании или другой союзнической территории. В про­тивном случае самолет приходилось сажать на воду, и пилота вытаскивали уже оттуда.

До суши --">