Марго Генер , Диана Хант - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Несмотря на то, что выросла в этом замке, запомнить, где располагаются покои дяди не могла. Бенара же идет передо мной с гордо выпрямленной спиной, словно бродить по анфиладам ее главная обязанность, и экономка ориентируется в них лучше, чем разбойник в лесу.

Когда остановились перед массивной дверью, Бенара оглянулась. С плохо скрываемым недовольством покачала головой и проговорила:

– Леди Элизабет, не хочу вас пугать, но его светлость не в духе. Во всяком случае, мне так показалось.

Я выпрямилась и отмахнулась.

– Не в первый раз. Справлюсь. В конце концов, он сам отпустил меня на Ночь костров.

– Все же, – сказала Бенара, – рекомендую подготовиться. Мне думается, дело не в кострах. Хотя будь моя воля…

С этими словами она распахнула двери и буквально втолкнула меня.

Когда оказалась в зале, освещенном лишь одной связкой свечей, по спине пробежала холодок. Покои дяди всегда навевали жуть, а в грозу казались особо зловещими.

Я шумно сглотнула, подбирая истрепанный подол, и медленно двинулась через зал. Стены и потолок утонули в темноте. Показалось, их вообще нет, а сам зал находится за пределами человеческого мира, где есть лишь полоска света в середине зала и широкий стол.

Когда свечи затрещали, я охнула, а из мрака к столу выступила темная фигура и произнесла:

– Элизабет. Я ждал тебя весь вечер для серьезного разговора.

Стараясь не дышать, я приблизилась на пару шагов, незаметно выдохнула и пригладила то, что осталось от платья, застряв рукой в прорехе. Когда нервно дернула пальцами, одним разрезом в юбке стало больше.

Потом вспомнила, что не поприветствовала дядю, как полагается и присела в книксене, стыдливо потупив взгляд. Лишь после того, как просидела в поклоне пару мгновений, осмелилась поднять глаза на дядю, который успел усесться в кресло с высокой спинкой.

Лорд Гриндфолда словно постарел на сто десять лет за мое отсутствие, пухлые щеки повисли брылями, отчего дядя напомнил грустного мопса. Он окинул меня рассеянным взглядом, и проговорил:

– Наш правитель, Лиззи, преславный Радилит…

– Да славится имя его, дядя, – подхватила я тоном благовоспитанной леди.

– Да славится имя его, – согласился дядя с кислым видом и продолжил: – Стареет. И в последнее время стал совсем плох…

Он побарабанил пальцами по столу, отчего мерцание свечей зарябило, стало тревожным, а по кабинету запрыгали тени.

– Да, дядя, – тихо проговорила я. – Я знаю.

Мощный удар кулака обрушился на стол, раздался звон хрустального графина, ни в чем не повинная мебель подпрыгнула на месте.

– Она знает, – прошипел дядя, и тут же утратил общие черты с грустным мопсом, обретя привычное сходство с василиском. – Скажите на милость, леди! Она знает, и продолжает вести себя, как непотребная девка из института!

Дядя приподнялся, упираясь ладонью о лакированное дерево, кулак второй руки занес над столом, но удара не последовало.

Пухлые губы беспомощно приоткрылись, дядя охнул и осел в массивное кресло, одной рукой схватившись за сердце, а другой рванув ворот сюртука.

Откинувшись на спинку стула, он несколько минут тяжело дышал. Блики свечей в полумраке сделали его похожим на восставшего мертвеца, и я поежилась, опасаясь, что дядя, вопреки советам лекаря, воспользовался услугами колдуна из нижних кварталов.

Очень хотелось напомнить, что в Ночи костров я участвую с тринадцати лет. И что именно дядя поощрял мое увлечение алхимическими порошками. Но глядя на лицо лорда Гриндфолда, сочла за лучшее промолчать и терпеливо ждала.

Спустя вечность, дядя снова взглянул на меня.

– Ладно… – проговорил он устало. – Не сейчас речь не об этом…

По спине пробежала новая волна холода. Я нервно сглотнула и сделала шаг, надеясь, что, когда он увидит раскаяние в моих глазах, все проблемы решатся сами.

Он произнес, указывая на стул, который выплыл из темноты и опустился рядом с ним:

– Элизабет, сядь.

Чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее, я подошла и опустилась на сидение.

– Что-то случилось, дядя? – спросила я тихо.

– То, чего мы боялись, – отозвался он, опуская голову.

Меня окатило морозом, зубы застучали, пришлось собрать волю, чтобы хоть немного взять себя в руки.

Я спросила дрожащим голосом:

– Хочешь сказать…