Владимир Михайлович Крепс , Клементий Борисович Минц - Тайна покинутого корабля

западных, потому что Земля вертится с запада на восток. Где же раньше всего наступает новый день?.. В Советском Союзе — на полуострове Чукотка. Дело в том, что вся Земля разделена на двадцать четыре пояса, по числу часов в сутках, и в каждом поясе — свое время! Посредине Берингова пролива, между островами Большой и Малый Диомид, проходит воображаемая линия, которая отделяет один день от другого. Интересно, что по одну сторону от нее будет еще суббота, а по другую — воскресенье…

Это знают все моряки. Если они плывут с востока на запад, им приходится выбрасывать один день из календаря. Но если корабль идет с запада на восток, то один и тот же день приходится считать два раза. А летчики, которым довелось перелететь через Берингов пролив, с Чукотки на Аляску, неизменно попадали во вчерашний день. Скажем, вы вылетели с мыса Северного девятнадцатого сентября, а прилетаете в американский поселок Теллор восемнадцатого сентября. Так что путешествие во вчерашний день не представляет в наше время больших затруднений… А разница во времени между меридианами Гонолулу и острова Таити могла оказаться роковой для «Марии Целесты»…

Но что же происходило на ее опустевшей палубе?.. На мостике оставался только один Дик Сенд, сменивший Робинзона у штурвала. Юношу не покидала мучительная мысль — кому и зачем понадобилось взрывать корабль?

Из люка с трудом выбрался Чайкин и, пошатываясь, побрел на шканцы. Несколько стыдясь своей слабости, он присел на ступени трапа и тяжело вздохнул.

— В жилой палубе хлопушки нет, а в трюм не добраться… — извиняющимся тоном сказал он Дику.

Пятнадцатилетний капитан думал совсем о другом…

— Скажите, Чайкин, вы не знаете, кто такой этот мистер Чип?

— Не знаю. Но я хотел предупредить команду «Марии Целесты»… Сколько раз по ночам я сходил со страниц своей книги и отправлялся в бушующий океан на любом попутном судне. На этот раз я плыл на маленьком рыбацком боте. Мы налетели на риф… Бот погиб вместе с моими спутниками, и если бы не вы, это было бы мое последнее плавание…

— А кто из моряков знает, какое плавание окажется для него последним? — задумчиво произнес пятнадцатилетний капитан.

Чайкин не успел ничего ответить, так как его внимание было привлечено большим сундуком. Этот сундук с трудом вытащили на палубу Гулливер, Немо и Робинзон.

Следом появились любимец Тараскона и капитан корвета. И тут выяснилось, что сундук обнаружен в каюте шкипера, где он стоял за койкой, заваленный разным хламом. Сундук доставили на шканцы с огромными предосторожностями. Ведь в нем могла оказаться адская машина. Тартарен даже предложил швырнуть эту опасную находку за борт, но Василий Федорович, сорвав с крюка пожарный топор, молча вскрыл сундук.

Капитаны столпились вокруг и с волнением следили за руками Немо. Индус, стараясь не делать лишних движений, осторожно вытащил старую полосатую фуфайку, мокасины с вышитым полумесяцем, домашние туфли, кисет для табака с индейской вышивкой. Все обратили внимание, что на кисете был также вышит полумесяц.

Больше в сундуке ничего не было. Только на дне лежала порыжевшая фотография индеанки в национальном пестром костюме.

Гулливер поднял фотографию и, надев очки в стальной оправе, прочитал надпись на английском языке…

«На память Гарри Джексону — любящая Молодая Луна. По просьбе клиентки подписался фотограф Райт».

— Молодая Луна? Это индейское имя!.. — озадаченно заметил Робинзон.

Но Гулливера уже не интересовала фотография. Он с беспокойством посмотрел на хронометр.

— Обращаю ваше внимание на часы: до взрыва осталось двадцать минут.

Капитан корвета захлопнул пустой сундук и отдал команду:

— Всем приготовиться покинуть корабль.

Капитаны направились к большой кормовой шлюпке и быстро спустили ее на воду. Запасливый Робинзон прихватил в дорогу бочонок с пресной водой и мешок с сухарями.

Некоторая задержка вышла из-за Тартарена. Толстяк долго упаковывал свой саквояж, запихивая в него все вещи, найденные в сундуке.

В последнюю минуту к Василию --">