Виталий Титович Коржиков - Мы идем на Кубу

боцман. — Мало ли что здесь может ещё оказаться! Я в войну всякого насмотрелся.

Кок Иваныч махнул папиросой:

— С Камчатки откуда-нибудь принесло. — Он вместе с боцманом проплавал почти полжизни, с ним поседел на море и знал толк в морских делах.

— Скорей всего, рыбаков шторм прихватил, — сказал Рослый. — Вон какая зыбь из Берингова моря идёт.

Это верно. Рыбаков мы встречали часто. Как-то даже вынырнули от нас совсем недалеко. Маленькое судёнышко зарывалось в пену, валилось с боку на бок, а иногда волна наваливалась на него и вдавливала в воду чуть не по мачту. Не мудрено, если у них бочку укатило. Океан и не то уносит!

Боцман ещё раз взглянул на ссадину, потом вдруг посмотрел на кока и удивился:

— Слушай, а ты чего здесь? Кормить нас кто будет?

Иваныч повернулся, и его белый колпак растворился в тумане, словно в клубах кухонного пара.

В тумане

Много дней судно шло в холодном тумане. Над палубой круглые сутки хрипели протяжные гудки. Надоело качаться в этой мгле. Ничего не видно, словно тебе шапку на глаза нахлобучили.

Как-то вечером я поднялся в штурманскую рубку. Помощник капитана достал новую карту, постучал по ней карандашом:

— Вот, брат, к Америке подбираемся!

Вот так да! Я выбежал на палубу, посмотрел — никакой Америки не видать, сплошная темнота.

Но вскоре слева подул тёплый береговой ветер. Мы повернули на юг и пошли вдоль американского берега.

Я прибежал в каюту, растолкал Рослого:

— Америка!

Но он только повернулся на другой бок: какая там Америка, если человек хочет спать! Бросился я к боцману, тот поднялся, выглянул в иллюминатор и сонно махнул рукой:

— Где ж тут увидишь в тумане? — Потом сел на койку, провёл ладонью по глазам и качнул белой головой: — Двадцать лет я её не видел! С самой войны… — И снова лёг спать.

А я долго ещё не мог уснуть. Шутка ли — океан прошли, Америка рядом! Мне всё не верилось, что я увижу её.

Задремал я только в полночь. А когда проснулся, бросился на палубу смотреть Америку. А её, как назло, всё не было видно. Зато слева, работая всеми лучами, как большими вёслами, к нам по прозрачной воде быстро гребло громадное солнце. А в ясном небе розовели облачка, будто плыли вслед за нами от Владивостока и теперь тоже вынырнули из тумана.

Черепашья эскадра

Мы с Рослым стояли на баке и смотрели за борт — соскучились после штормов по ясной воде. Пароход резал волны, и в синей глубине, словно в стекле, желтели веточки морской травы.

— А воздух, воздух какой! — сказал Рослый. — Век бы в каюту не заходил!

Рядом, откуда ни возьмись, появился боцман.

— А тебя что, кто-нибудь в каюту гонит? — спросил он. — Я могу дать работы, хоть до утра здесь дыши!

И в самом деле: выдал нам по ведру, бухнул в них по пачке стироли и показал на грузовые стрелы:

— Чтоб к вечеру блестело!

Мы уселись на стрелы верхом, обхватили коленями их железные шеи, привязали бечёвкой вёдра впереди и почувствовали себя как настоящие наездники. В уши бубнил солнечный ветерок. Рослый курил папироску, и дым по ветру залетал за плечо.

Мы драили изо всех сил. Шеи у железных скакунов постепенно становились ярко-жёлтыми, а наши спины — мокрыми. Рослый то и дело оглядывался на меня, поправлял берет и снова налегал на работу. А я поглядывал на него и подмигивал: кто кого обскачет!

Мы словно летели наперегонки друг с другом и с морем.

Впереди нас вспарывали зелёную воду дельфины, а по бокам, вылетая из-под борта, вспыхивали крыльями стаи летучих рыб.

Вдруг Рослый перегнулся через борт и замахал рукой.

— Сюда, сюда! Тортила! — почти зашипел он. — Во какая! И ещё одна! Гляди, гляди!

— Чего глядеть-то? Какая Тортила?

Я подошёл к нему. Прямо у борта на волнах покачивалась громадная черепаха. Жёлтый панцирь то погружался в воду, то выныривал. А сзади гребли лапками маленькие черепашата. Целая черепашья эскадра.

— Стой! Куда лезешь под пароход! — крикнул Рослый. Черепаха перестала грести и удивлённо выставила голову: кто это, мол, кричит ей? Высунули голову и маленькие черепашки. Волна отбросила их от судна, но черепашки бросились снова вперёд. Старая бывалая Тортила осталась в стороне. Недоумевая, она глядела, как маленькие неразумные черепашата лезли прямо на --">