Сергей Васильцев - Лабиринт №7

не сбавляя скорость, пролетел несколько десятков километров, миновав пару деревень.

«Черт!» – обозначил ситуацию водитель бэхи и сбросил скорость. Джип тут же обогнал его и резко затормозил.

«Черт!!!» – успел подумать Сергей и крутанул руль вправо. БМВ пронеслась по обочине и слетела в пологий кювет. Дальше были только поля – повезло. Машина проползла еще метров пятьдесят и встала в цветах и травах. Он выбрался из авто и встал, озираясь. Беспомощно оглянулся. Бежать бесполезно. Не уйти, не спастись, не выжить…

Преследователь перевалил кювет и подъехал, крадучись. Зафиксировал бэху в свете ксенона.

– Живой – это хорошо… – констатировал водитель джипа. Кто он – оставалось загадкой. Разглядеть его Сергей не мог. Только голос. Голос показался безусловно знакомым. Но где – где он его слышал?

– Вроде…

– Жутковато?

– Да нет. Не успел…

– Еще успеешь, – развязно сказал водитель джипа. – Я, собственно, насчет амулета. Надо вернуть.

– Кому?

– Мне. Я передам.

В это время на дороге притормозил проезжий трейлер.

– Как у вас? – появились из него двое водил.

– Все в порядке! Сами… – начал водитель джипа.

«Ура! – подбодрил себя Сергей. – Есть же люди!» И завопил:

– Ребята, подсобите!

– Хорошо… Но про амулет не забудь.

– Я знаю тебя? – разглядеть преследователя так и не удавалось.

– Конечно. Еще увидимся… – мужчина сел в джип и начал выруливать на дорогу

«Обошлось, – думал Сергей уже подъезжая к родительской даче. – Даже машина почти без увечий. И все-таки – кто вы? Ребята от антиквара или легавые смотрителя? Зачем вам все это?» Ответа не было, и он опять отложил его на потом. Запихал в самый дальний угол своей памяти и никому ничего не сказал. Не в его характере было втравливать друзей в разные скверные истории.

Он добрел до туалета в углу участка и прикрыл за собой дверь.

«Большая бессмыслица…» – поднялась откуда-то изнутри ехидная мысль, а вместе с ней тоска и усталость. Он присел на стульчак и почесал за ухом.

Сидел теребил вместо четок рулон туалетной бумаги и рассматривал сложный рисунок на струганных сосновых досках. Думал.

Пускай принадлежность к одному пространству вовсе не означает принадлежность к той же реальности. Или хотя бы к той ее части, с которой еще осталась возможность взаимодействия. Кто сказал, что именно возможность подразумевает желание, а не наоборот?

Это не другой мир и даже не его отсутствие. Это состояние, в котором вместо неразберихи сочетаний «да» и «нет» надо просто сказать: «хочу» и перестать дальше размышлять об этом.

Сергей выбрался наружу и заорал:

– Мама! Я приехал!

– И чего шуметь? – спросил из-за спины отец. – Будто не ясно – машина-то уже как час на дворе стоит…

– Стоит – это хорошо! – ответил Сергей и вспомнил о девушке с каштановыми волосами.

– А знаешь, что самое забавное, – заметил Колян, когда принес другу бумажку с адресом. – Ее квартира в аккурат над лавкой твоего Антиквара. И недавно она его залила.

– Не стоит мистифицировать события, – отметил Сергей. Колян только хмыкнул в ответ.

– Какая же тут мистика? Прости, но мне показалось, в последнее время ты ждешь, что женщины сами придут тебе в руки. И в этом твоя тактическая ошибка. Мы никогда не ценим то, что дается даром. И поэтому…

– Что поэтому?

– Поэтому ты так маешься и тащишься за своей мифической героиней.

– Тащишься – отличное слово!

– У меня еще кое что для тебя есть… Потом расскажу, – но Сергей уже бежал вниз, прыгая через пролеты лестничной клетки..

– Слушаю… – произнес в трубку грудной женский голос.

– Добрый день! – заторопился Сергей. – Извините. У меня есть несколько ваших писем, – и осекся, не зная, что сказать в продолжение. Замер. Почувствовал, как она улыбнулась:

– Я думала, ты забыл!

Когда ребята явились за Сашкой, тот по обыкновению травил разные байки, заставляя местный медперсонал корчиться от смеха. Парни подхватили его вместе с вещами и поволокли из больницы. Держался он молодцом. Ноги почти не тряслись, а синяки на лице пожелтели и выглядели совсем как загар. Сестра-сиделка проводила пациента взглядом раненой оленихи.

Сашка выбрался на улицу и встал у ворот. Только что прошла гроза. И он замер, втягивая в себя воздух летнего города.

– А знаете, па-ацаны, пока я тут покоился, вот что надумал: Человек всю жизнь стремится к двум вещам – любви и Богу. И между ними на-апрашивается знак равенства: «Бог --">