Луис Ламур - Как был покорен Запад

превосходит во всем, а свирепым воином, живущим ради того, чтобы воевать и воровать лошадей. Индеец знает дикую землю, знает, как надо жить на ней. Никакая кошка не сможет двигаться бесшумнее, ни у какого сокола нет столь острого глаза — потому что вся жизнь индейца держится на его чувствах. И белый человек может выжить в индейской стране только в том случае, если он индеец в большей степени, чем сами индейцы.

Время шло… утреннее солнце тронуло золотым лучом горный хребет у него за спиной. Трава не колыхалась, только трепетали осины. Одна из вьючных лошадей нетерпеливо ударила копытом. Лениво прожужжала пчела в невысоком кустике.

Винтовка лежала перед ним поперек седла, ствол смотрел влево, вниз по склону, правой рукой он держался за шейку приклада, большой палец лежал на курке.

Ниже него и правее росла другая рощица, чуть побольше размером. Он оценил на глаз высоту деревьев и свое положение на местности. Чтобы добраться туда, ему придется утратить невидимость самое большее на одну минуту.

Где-то сзади зашумел легкий ветерок, затанцевал среди листвы, взъерошил траву. Когда волна ветра добралась до Лайнуса, он двинулся тоже, оставив первую рощицу за спиной. Остановился он, только когда обогнул вторую рощицу, а потом пустился вниз по склону, однако теперь под другим углом.

Впереди, совсем недалеко, неширокая долина сужалась еще больше, а потом вновь расширялась и плавно выливалась на равнину. Если индейцы знают, что он здесь, и устроили засаду, то она ждет его именно там. Не в самом узком месте, а перед ним — или сразу после него.

Когда путник приближается к опасному месту, внимание его направлено вперед, к предполагаемой точке засады, и он лишь поверхностным взглядом скользит по безопасному на вид участку местности, который ему сейчас придется пересечь. А когда человек оставил опасное место за спиной, он переводит дух и расслабляется.

Лайнус не торопился. Злачные места Востока могут подождать на несколько часов больше — или на несколько дней… С бесконечной осторожностью, держась поближе к одному из бортов долины, он прокладывал путь, следуя течению реки и выбирая дорогу поближе к деревьям или между ними.

Добравшись до места, где индейцы перебрались через поток, он остановился и подождал, пока напьются лошади. Потом спешился и напился сам, пройдя на несколько шагов выше по течению от того места, где пили лошади. Поднялся с земли — и услышал выстрел.

Он замер на месте, прислушиваясь.

Далеко ли? Полмили? Миля?

Хрипло рявкнул второй выстрел, за ним последовали еще три без перерыва, чуть не сливаясь друг с другом.

Он поднялся в седло, пересек речушку и поехал дальше, стараясь держаться в тени деревьев. Местность впереди чуть поднималась, вода прорезала в холмике глубокое русло. Здесь он отъехал от ручья немного в сторону, двинулся вверх по склону и остановился, когда глаза его оказались выше гребня возвышенности.

Перед ним лежал просторный, поросший травой луг площадью акров триста, а то и больше. С левой стороны ручей впадал в небольшой пруд — очевидно, разлившийся перед бобровой плотиной; вода отражала солнечные лучи и вспыхивала искрами, когда ветер поднимал рябь. Дальше, за лугом, речка снова бежала через долину к узкому проходу на противоположном ее конце.

В этом месте стены гор поднимались почти на тысячу футов, взбираясь крутыми склонами к гребням. Человек мог бы влезть на эти склоны практически в любом месте, но для лошади они были непреодолимы.

Клубок синеватого дыма висел над серебряной от росы травой, а ярдов на пятьдесят ближе отчаянно билась в траве раненая лошадь.

Сначала Лайнус больше ничего не увидел. Утро было тихое, молчаливое, оно будто выжидало… в воздухе еще оставалась легкая прохлада, хотя солнце над хребтом уже светило ярко. Индейский пони ^{note 4} в последний раз взбрыкнул ногами — и издох. В лучах солнца кровь на плече у него сияла ярко-алым цветом…

А потом он заметил индейца. Когда юта пошевелился, Лайнус сразу увидел и остальных двоих — его внимание резко обострилось. Все трое лежали к нему спиной и смотрели в сторону луга.

Очевидно, индейцы попали в засаду. Лайнус предположил, что они ехали вслед за отрядом арапахов ^{note 5} или группой трапперов, не подозревая об этом. Приподнявшись на стременах, он осмотрел участок луга, лежащий дальше убитой лошади; отсюда, с пригорка, видно было хорошо, и он рассмотрел их ясно: пятеро трапперов залегли в «бизоньей --">