Орландо Ригони - Песня шестизарядного револьвера

Глава первая

Скотт Джентри лежал на вершине холма и сквозь слезы вглядывался в жуткую, невероятную сцену внизу. Пороховой дым, кровопролитие и огонь — вот что нашел он, вернувшись домой. А его отец и мать, должно быть, находились в осажденном доме, почти не изменившемся за те три года, что он отсутствовал. Сейчас около строения суетились трое мужчин.

Что мог им противопоставить шестнадцатилетний парень? У него даже оружия не было. Он лежал, стуча кулаками по земле, и старался заглушить рыдания, сотрясающие его.

И думал о матери, находящейся там. Она держала его подальше от оружия, учила добрым словам, даже отправила жить к благочестивой тетушке в Джерико на три года, чтобы он получил образование. А что толку от этого образования здесь, где шестизарядный револьвер внушает заповеди и вершит правосудие? Ладони просипи винтовку. С голыми руками он беспомощен.

Но чем же отец заслужил расправу? Всегда тяжелый человек, привыкший к подчинению и хватавшийся за оружие против дерзнувшего перечить, он никогда не был бесчестным. А единственным грехом матери была верность — верность человеку, женившемуся на ней, хотя тот и смеялся над ее мягкостью. Почему же они должны так умереть? Что причиной? Скотина и земля не стоили человеческих жизней, а месть должна оставаться за Богом Этому учила его мать, хоть и отказывалась верить, что Бог покарал ростовщиков на ступенях храма…

Стрельба прекратилась И это означало только одно: смерть двух людей, которые растили и любили его. После небольшого затишья двое мужчин вышли из можжевельника, росшего на задах, а третий выбрался из канавы перед домом. Осторожно приблизились к строению и не встретили сопротивления. Один из них вышиб дверной замок и вошел внутрь. Двое других взяли в сарае лопаты. У одного в руках была сумка. С такого расстояния Скотт не мог разглядеть ни людей, ни содержимое сумки. Мужчина в доме выбросил наружу две винтовки, которые люди с лопатами поймали на лету. Затем выкопали две ямы, спрятав в одной то, что принесли, а в другой — винтовки.

Когда ямы закопали, третий вышел из дома с чем-то, свисающим с пальцев. Он повернулся и бросил спичку в кучу сухой травы, сваленной у стены дома. Яркое пламя устремилось на просохшие бревна Люди ушли в рощу, вернулись на лошадях и направились к дороге. Они ехали гуськом Ни один не оглядывался.

Разжав руки, Скотт поднялся на ноги. Высокий, потрясенный парень, с только что родившейся местью в глазах.

Дорога на Джемини проходила рядом с тем местом, где он прятался, и мужчины должны были проехать недалеко.

Он убедился, что его лошадь, привязанная в овраге, не будет замечена, и теперь снова распластался в траве, ожидая появления отряда.

Ему казалось, что время тянется бесконечно. И тут услыхал скрип седел и позвякивание уздечек. И говор всадников услыхал прежде, чем увидел их.

— Ты полагаешь, что нам удалось устроить так, что подумают на индейцев? — спросил грубоватый голос.

— А как ты думаешь? Ты же все видел.

— Но вообще-то не следовало… Индейцы так уже не поступают.

Скотт почувствовал легкий холод на спине. О чем они говорят? Он отказывался принимать ответ, который напрашивался сам собой.

Вмешался другой, гнусавый, голос:

— Никто, кроме нас троих, не знает, что там произошло. И пока мы будем помалкивать, нам ничто не угрожает.

— А ты не забыл еще кое о ком?

— Что ты имеешь в виду?

— Человека, который все это задумал.

— Мы можем ему доверять.

— Почему? Почему мы можем ему доверять?

— Потому что он вляпался так же, как и мы.

— Он может отрицать. Назовет нас лгунами, и его авторитету поверят.

Грубоватый голос сказал:

— Он не дурак. Он не прожил бы и двадцати четырех часов, если бы задумал что-то против меня.

Всадники приближались легким галопом, и Скотт Джентри дрогнул, увидев, что одна лошадь направляется прямо к месту, где он затаился. В звуках лошадиных подков, стучащих по каменистой дороге, различилась фальшивая нота. Как раз, когда удалось рассмотреть лица убийц, один из них изменил направление и остановил лошадь.

— Придержите коней, я потерял подкову. Это лучшее доказательство, что здесь были янки. Раньше бы мне заметить, что лошадь спотыкается.

— Поторопись, Джуб. Не хотелось бы, чтоб нас заметили здесь.

Скотт узнал их. Они всегда имели зуб на отца, называя того свиньей, вором, длинным ковбоем, но эти прозвища не прижились. --">