Евгений Кукаркин - Сначала страх

затрясло, на меня градом посыпались камни и земля. Я скатился на дно окопа и тут же пинок ноги поднял меня на ноги.

- Стреляй, скотина. Нечего в говне плавать.

Передо мной стоял прапор. Я поправил каску и опять выставил автомат в бойницу. Нажимаю на курок, но очереди нет.

- Да поставь новый рожок, - рычит прапор.

Легко скидываю пустой диск, а новый никак не входит в автомат из-за трясущейся руки. Наконец, он квакнул, я передернул затвор и новая порция взрывов отшвыривает меня в угол окопа. Прапора нет, он испарился. Я, цепляясь за стенки, поднимаюсь и припадаю к бойнице. Все перед глазами мелькает и очередь из автомата уходит в эту суету.

Кто-то сваливает меня на дно окопа. Передо мной стоит сержант Копылов. Рваная кровавая ссадина прочерчена вдоль его лба.

- Иди на восточную сторону, - орет он мне в ухо. - Орудия разбиты, машины тоже. Надо ждать вертлюги.

Он побежал по окопу и я за ним. На вершине холма за камнями лежало ребят шесть и отстреливались из автоматов. Мы легли за большой валун.

- Где лейтенант? - спросил не своим голосом я.

- Погиб. Стреляй, мать твою.

Сержант выпустил очередь и злорадно загоготал.

- Вот тебе скотина. Ты еще хочешь, на.

Вдруг он лбом ткнулся в валун и затих.

- Сержант, сержант.

Я рванул его за плечо и тело перевернулось. Маленькая красная дырочка дышала в переносице. Слезы сами полились у меня и опять автомат дрожит у меня в руках, неизвестно куда посылая смерть. И вдруг наступила тишина. Никто не стрелял.

- Эй, шурави, получай, - кричит голос с акцентом и что-то упало на живот мертвого сержанта.

Это была отрезанная голова лейтенанта. Она подпрыгнула и скатилась к моему лицу. Мне показалось, что рот лейтенанта приоткрылся и опять закрылся, как-будто что сказав. Я заорал от ужаса. В этот момент застрекотал вертолет и грохот нового боя потряс всю местность.

Я лежу в палате, привязанный к койке и чувствую приближение его, моего неизвестного врага. Сейчас он будет резать меня, а мои руки даже не шевелятся. Волна ужаса давит на меня.

- Дайте ему успокоительного, - слышу голос и кто-то ножом сверлит руку.

- А...А...А...

- Заткнись.

Я затихаю и волна успокоения входит в измученный мозг. Я открываю глаза. Два лица в белых колпаках смотрят на меня.

- Кажется пришел в себя. Что солдат, отвоевался. Теперь домой.

Я молчу, ничего не понимая.

- Ты легко отделался, жив и без единой царапины. Остальным не повезло.

- Все погибли?

Они кивают головами.

- И лейтенант?

- Да.

- Он был последний... Он мне что-то сказал. Он сказал...

Я мучительно пытаюсь вспомнить что он сказал и ни как не могу припомнить.

- Тебе надо отсыпаться.

Я закрываю глаза и проваливаюсь через темноту к черным холмам. Вот прыгает голова сержанта, а вдогонку ей лейтенанта. Они все ближе и ближе ко мне...

Нас в палате четверо. Когда на меня наступает "просветление", то вижу милых и приятных людей. Все молодые парни, прошли, как и я, Афганистан, но что-то зациклилось с их психикой и вот мы здесь в Днепропетровской мед-больнице номер 124 при МВД СССР. Наша палата-палата страха.

Володя боится, что придет офицер и заставит есть дерьмо. Со дня призыва в армию, все его травили и лупили. "Деды" заставляли чистить одежду, сапоги, отнимали пайку, гоняли за водкой и все время стращали, что вот придет лейтенант, он-то уж тебя заставит говно есть. Ему уже не так страшны были побои, как был страшен офицер. И когда в Афгане пришел новый лейтенант и сказал ему: "Ну, ты, дерьмо", Володя упал на колени и заплакал. Он просил лейтенанта не заставлять есть эту пакость.

Николай мучается от преследования афганской семьи, которую он зарезал. Его взвод ворвался в аул и капитан приказал ему прикончить мать, жену и двух девочек предавшего их душмана. Он их зарезал штыком автомата и они в эту ночь пришли к нему во сне. Потом стали появляться чаще и наконец пришли днем.

Дима, все время валится с моста в воду и с ужасом думает, что утонет в водяной воронке. Их машину взрывом снесло с моста в воду. Диму придавило камнем у самой воды , а перед ним была водяная воронка, по орбите которой плавали мертвые товарищи. Дима пролежал там сутки, пока саперы не оттащили проклятый камень.

Последний я.

Дверь открывается и в сопровождении свиты появляется наш врач, вернее пожилая врачиха.

- Как дела, молодежь? - задает она традиционный вопрос.

- Ничего, - отвечает за всех Володя.

- Смотрите кого я вам привела. Это Анатолий Петрович. Будет вас лечить по --">