Енё Рэйтё - Пропавший крейсер

заставленную ликерами полку, чтобы перекрыть путь преследователям, и, с маху выбив дверь в комнатушку трактирщика, выбрались оттуда на улицу через окно. Они еще успели заметить, как Ржавый и юнец скрылись за углом. Вдогонку им полетел какой-то темный предмет и, и чудом миновав их головы, с грохотом упал на мостовую. Дубина и Доктор мчались без оглядки. Генеральное направление им было известно; все трое уже давно условились, что в случае серьезных дискуссий с упрямыми оппонентами надлежит давать деру, а потом встречаться в кафе, где они были завсегдатаями.

Кафе это помещалось близ сухого дока, посещали его исключительно известные в округе личности, а над дверью светилась неоновая вывеска:

КАФЕ-РЕСТОРАН «У ЧЕТВЕРКИ ДОХЛЫХ КРЫС»

ДЛЯ ПРИЛИЧНОЙ ПУБЛИКИ – ТАНЦЫ!

2

– Теперь уж точно придется сматываться отсюда, и побыстрее, – подвел итог Ржавый, когда вся компания была в сборе.

Молодой человек поочередно бросал испуганные взгляды на каждого из трех своих грозных спасителей, уже расположившихся в кафе-ресторане «У четверки дохлых крыс», где приличной публике сулили танцы (и, если верить другому объявлению, с иностранцами изъяснялись по-немецки).

Приличная публика, развлекающая танцами, состояла по большей части из безработных боксеров и торговцев с черного рынка, а также дамочек на любой вкус (попадались среди них как негритянки и малайки, так и белокожие). Дамы все, как на подбор, были облачены в коротенькие платья с глубоким декольте и пребывали в состоянии подпития.

– По-моему, нам пора отсюда сваливать, – согласился Господин Доктор. – Палачей этих здесь пропасть, всех не перебьешь. Я и так удивляюсь, чего это мы ввязались в потасовку из-за какого-то незнакомого хлюпика.

– Я вам искренне и глубоко признателен… – заговорил молодой человек по-прежнему дрожащим голосом, но Ржавый добродушно прервал его:

– Да ладно тебе миндальничать, мы же не в школе танцев! У меня давно руки чесались врезать как следует этой скотине. Да и вообще осточертело мне здесь, в Пирее. Айда, ребята, в Северную Африку, повеселимся на полную катушку в Порт-Саиде! А тебя отныне станем звать Мальцом, потому как вид у тебя, будто ты только вылез из коротких штанишек.

Тем самым за юношей окончательно закрепилось прозвище Малец. Обряд «крещения» в этой среде был чрезвычайно простым. Здесь никогда не докучали человеку неделикатной просьбой назвать имя, данное ему при рождении. Предпочитали снабдить новичка кличкой, с которой он был волен расстаться в ближайшем порту. Подлинных имен друг друга здесь, в сущности, никто не знал. Если кто-то ловко орудовал ножом, за ним закреплялась кличка Мясник, если у кого-то было лицо в оспинах, тот, не трудно догадаться, ходил в Рябых. Некий широкоплечий, коренастый индеец-апач был здесь известен под кличкой Буйвол, и, когда он до срока погиб в поножовщине, установить его подлинное имя так и не удалось. На надгробии написали: неизвестный. Однако возлюбленная этого Буйвола со временем накопила денег на памятник, и ныне апач спит вечным сном под роскошной гранитной плитой, на которой высечена надпись:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ БУЙВОЛ.

ЖИТИЯ ЕГО БЫЛО ПРИМЕРНО ЛЕТ СОРОК.

– Ну а теперь, Малец, давай выкладывай, зачем мы тебе понадобились, – обратился к юноше Дубина.

– Мне сказали, будто Ржавый… то есть господин Ржавый… сбежал из Иностранного легиона.

– Вот оно что! – удивился Ржавый. – Дыма без огня не бывает. А чего к тебе Крокодил прицепился?

– Я разыскиваю брата… а мой брат пропал.

– Тогда понятно, сынок, почему людей нервируют твои расспросы, – кивнул головой Ржавый. – Среди здешних матросов вряд ли сыщешь такого, у кого на совести нет парочки отправленных на тот свет. В порту подобные вещи случаются сплошь и рядом: был человек, да сплыл, пропал бесследно. И выспрашивать про такие дела не принято. Ты сам-то каким ремеслом промышляешь?

– Слесарь я.

– Ты, брат, ври, да не завирайся, – укоризненно одернул его Ржавый. Он поднес к глазам маленькую грязную руку юноши. – Неужели эти руки знали физический труд?

Юноша упрямо молчал.

– Ну вот что, парень, – сказал Ржавый, – ежели ты вздумал нам врать, мы тебя своей защиты лишаем. Жаль только, что и от опеки Крокодила мы тебя тоже избавили. Ну да ладно, вали на все четыре стороны.

– Спасибо вам за все.

Молодой человек встал из-за стола и поспешно удалился. После его ухода три приятеля --">