Александр Остапович Авдеенко - В пограничном небе ( ТОМ 2 )

золотом. Морская гладь от конца до края, насколько хватает глаз, усыпана самосветящимися поплавками - солнечной рябью. Облака, быстро идущие с севера, похожи на белые снежные горы, вдруг обретшие чудесную способность передвигаться. В горных расщелинах клокотали, перекатываясь с увала на увал, с камня на камень, бесшумно неслись, стремясь как можно скорее попасть к морю, речки, речушки, водопады, ручьи, кишащие форелью. В низинах рождался туман, пока еще жиденький, прозрачный. Фелюги иностранных рыбаков, оставляя позади себя грязный след отработанных газов, спешили к берегу, к своим хижинам, с маленькими и высокими оконцами, сложенным насухо из камней.

Во всех направлениях, к нам и от нас, плыли корабли под нашими и чужими флагами. Сухогрузы, нефтеналивные, большие и малые, новенькие, "с иголочки", и доживающие свой век. На севере, на просторной равнине, у самого моря, поднимался рафинадно-белыми башнями высотных домов, трубами нефтеочистительного завода большой приморский город. Прямо над ним, врезанный в лесистую гору, светился гигантский портрет Ильича, уже по-ночному подсвеченный, хорошо видимый даже издали. По извилистым дорогам, проложенным на горных карнизах, все время на виду у моря, сновали маленькие, будто игрушечные, автомобили. На аэродроме, расположенном у самой кромки морского берега, садились и взлетали пассажирские самолеты Аэрофлота. Эвкалиптовая аллея, ведущая к аэродрому из города, четко проглядывалась: пахучие богатырские деревья поднимались даже над пятиэтажными домами.

Любуясь родным краем, самым передним рубежом Родины, выдвинутым далеко на юг, в Чёрное море и горы Закавказья, Ермаков ни на одно мгновение не переставал чувствовать себя пограничником: наблюдал, нет ли в прибрежных водах чего-нибудь подозрительного, не нарушен ли кем-либо пограничный режим. Всё было в порядке на протяжении более чем двадцати километров-от головной заставы до окраин ближайшего города.

И вдруг...

Рация вертолета была постоянно настроена на волну штаба пограничного отряда. Ермаков, не отрывая взгляда от поверхности моря, уверенно ведя корабль, ровным сильным голосом проговорил в шлемофон:

-Я-"Прометей". Я-"Прометей". Докладываю: на траверзе городского пляжа, примерно в полумиле от берега, отчетливо вижу пловцов. Две головы в резиновых шапочках цвета морской волны...Лимит летного времени исчерпан до последней минуты. Иду на посадку. У меня всё.

Молодой пловец, младший Суканкас, хватая посиневшим ртом соленую и горькую воду, прижался плечом к своему пожилому напарнику по побегу.

-Нас засекли, папа! Пропали. Что делать?

-Не паникуй! Действуем по аварийному плану. Разворот на сто восемьдесят градусов. Вот так! Теперь загони страх внутрь себя. Полное спокойствие. Расслабься! Мы с тобой обыкновенные курортники. Обы-кно-венные! Думай только об этом. Чувствуй только это!

-Да, папа. Не уходи далеко. Плыви рядом. Мне страшно одному.

-Я с тобой, сынок!

Берег, когда они убегали от него, был зелёным и светлым, он удалялся от них ужасно медленно. Сейчас же, когда возвращались к нему не по своей воле, он стал черным, блистающим вечерними огнями, и приближался к ним, беглецам-неудачникам, со страшной быстротой.

Как только Суканкасы вступили на землю, на гальку городского пляжа, перед ними появились два рослых пограничника с автоматами в руках. Один из них приложил ладонь к зеленой фуражке и строго, но вежливо сказал:

-Пограничный наряд. Почему нарушаете режим? Кто такие? Документы!

Старший пловец, дрожа от прохлады, улыбаясь, развел руками.

-Какие могут быть документы у голяков? Все наши бумаги там, в одежде.

-Где ваша одежда?

-Спрятали, чтобы любители легкой наживы не присвоили! Разрешите одеться, товарищи пограничники, а потом и пытайте, что да как да почему.

-Одевайтесь!

Отец и сын Суканкасы извлекли из тайника две пары штанов, рубашки, обувь.

-Вот теперь, в приличном виде, другое дело: разговаривать легче. Человеком себя чувствуешь. Чем мы вам не угодили, дорогие товарищи?-спросил Суканкас-старший.

-Почему нарушили режим?

-Какой режим? Первый раз слышим о нем. Мы, дорогой, люди приезжие. Отпускники. Отдыхающие. Отец и сын. Третью неделю живем на турбазе, у вас, можно сказать, под боком. Второй этаж. Комната семнадцать. Можете проверить.

-Незнание законов не освобождает вас от ответственности за их --">