Петр Петрович Губанов - Кочегар Джим Гармлей

чайнику, чтобы залить жар в груди. Вода была теплая и невкусная. Через несколько минут она выступала на теле обильным потом, и жажда начинала мучить с еще большей силой.

Стрелка на манометре все же опустилась ниже красной черты, и никакие усилия не могли поднять ее выше.

В котельную прибежал старший механик Тейт. Подняв над головой волосатый кулак, он заорал на Гармлея:

— Мусорщик вы, а не кочегар! Кухарка и та справилась бы с котлом лучше вас!

— Ухудшилась тяга, мистер Тейт, — заступился за Гармлея старший кочегар.

— Нужно как следует шуровать в топках! И чаще подрезать!

— Стараемся вовсю, сэр!

— Мух ловите, мерзавцы! — махнул рукой старший механик и стал подниматься по трапу наверх.

— Становитесь сами к котлу и покажите, как у вас получится! — крикнул вдогонку Вудсбери.

Гармлей поднял усталую голову и, встретившись глазами со старшим кочегаром, вымолвил:

— Спасибо, дружище!

Стрелка на манометре снова стала опускаться. Гармлей открыл топку и принялся с остервенением выламывать скипевшиеся угли. Пахнуло угаром. Кочегарка завертелась и начала опрокидываться. Гармлей выронил лом и медленно повалился на решетчатый настил. К нему подбежал Вудсбери. Опустившись на колени, старший кочегар приложил ухо к обнаженной груди и не сразу уловил слабое биение сердца.

— Тепловой удар!

Вдвоем с Хейтом Вудсбери поднял Гармлея наверх, но и на свежем воздухе тот не пришел в сознание.

2

Пароходный врач Джефферсон наклонился к Гармлею. Пульс у кочегара едва улавливался. Джефферсон попытался привести в чувство пострадавшего от теплового удара с помощью кислородной подушки. И не смог. Гармлей лежал без движения, бессильно раскинув руки и уронив набок голову.

Вудсбери и Хейт в нерешительности переминались с ноги на ногу и вопросительно смотрели на врача.

— Отправляйтесь в котельную, — сказал Джефферсон и стал вытирать полотенцем руки.

— А как же Гармлей? — в один голос спросили кочегары.

— Не ваша это забота! — сердито буркнул врач. — Идите, да поторапливайтесь. Не то задаст вам жару мистер Тейт. Уж я-то знаю его нрав.

Джефферсон поднес склянку с нашатырным спиртом к носу Гармлея. Тот пошевелился и застонал. Потом открыл глаза и мутным взглядом обвел незнакомое помещение.

— Где я? — слабым голосом произнес кочегар.

— В судовом лазарете.

— Как же так?

— Очень просто. Вас хватил тепловой удар…

3

В светлом салоне под штурманской рубкой сидели за обеденным столом капитан Сполдинг, старший механик Тейт и врач Джефферсон. Закончив обедать, они вели беседу о последних событиях.

— Какому дьяволу пришла в голову мысль послать наших парней в Россию! — возмущался прямодушный Сполдинг.

— Не мы первые полезли — англичане и в этот раз опередили нас, — пожал жирными плечами медлительный Тейт.

— На кой черт понадобился нам этот холодный Мурманск, — закуривая сигару, продолжал капитан. — Там даже крысы от холода дохнут, не то что люди.

— Государственные соображения несовместимы с обычными понятиями, сэр, — уклончиво возражал старший механик. — Сенату угодно было послать в Россию батальоны, и он принял такое решение.

— Но ведь в конституции Соединенных Штатов сказано, что без объявления войны сенат не уполномочен посылать вооруженные отряды ни в какое другое государство, — выпустив изо рта кольцо сизого дыма, возразил капитан. — Так кто же сенаторам это позволил?

— Вероятно, сами пришли к такому заключению.

— И для этого даже не понадобилось вносить поправки в конституцию! Восхитительно! — иронизировал Сполдинг. На бледном лице капитана выступили алые пятна.

— Им показалось, по всей вероятности, что в этом нет нужды, — скривил Тейт пухлые губы.

Джефферсон молча вслушивался в разговор капитана со старшим механиком и курил свою трубку. Он считал, что все это лично его никоим образом не касается.

— Для чего нам надо вмешиваться в дела русских? — продолжал свои рассуждения капитан Сполдинг. — У нас у самих своих забот — во! — он провел костистой ладонью по горлу.

— Да, у нас у самих неспокойно, — по-своему понял капитана старший механик. — Социалистическая зараза разносится, словно чума! Рабочие бастуют, а красные газеты печатают о безобразиях бунтовщиков как необходимом благе. И все это пришло к нам из Европы. Теперь --">