Николай Михайлович Калифулов - Опасное расследование. Детектив

переодеться. Ко мне подошла Анжела — владелица жеребца «Пепел». — Савелий, вы просто молодец! — радостно вымолвила она.

Я вежливо кивнул, приветствуя её, и улыбнулся.

— Сегодня «Пепел» в ударе, — сказал я. — Он всё сделал сам, я ему не мешал.

— Скоро будут вручать приз, — напомнила она.

— К этому времени я подойду, — пообещал я и отправился в административный корпус. Я привёл себя в порядок и пошёл принимать поздравления.

Основной денежный приз и кубок «Серебряная подкова» получила владелица жеребца «Пепел» — Анжела Бельская. Мне же досталась небольшая денежная премия. Анжела старалась не ущемлять меня и из своих премиальных выделяла дополнительные субсидии. За это я был весьма благодарен.

Мы с ней встречались часто. У неё в конюшне всегда находилось от пятнадцати до двадцати взрослых лошадей. От одних лошадей она с лёгкостью избавлялась на аукционе, а других, как ей казалось более перспективных — покупала. Я один из немногих жокеев, кому она доверяла своих лошадей. В большинстве своём я оправдывал её надежды, занимая призовые места на соревнованиях по конному спорту с препятствиями. Наши беседы ограничивались только темой коневодства. Она всегда прислушивалась к моему мнению. Между нами сложилось взаимное уважение и доверие. Она мне нравилась. Одно время я пытался за ней приударить, но она вежливо отклонила мои ухаживания. И я понял, что я не мужчина её мечты. Я знал, что у неё был опыт неудачного замужества. И поэтому она несколько скептически относилась к мужчинам. Мне стало известно, что Анжела нравилась Борису, и даже у него возникли к ней глубокие чувства. Похоже, она отвечала взаимностью. Видя, что сегодня у неё хорошее настроение, я решил не говорить ей о смерти Бориса. Позже сама узнает.

Анжела была потрясающей женщиной. У неё были белокурые волосы, плавными волнами ниспадавшие на плечи, высокий лоб, большие лиловые глаза, тонкий нос, решительно сжатые губы… Её фигура внесла бы смятение в душу самого безупречного мужчины: очень длинные ноги и пышная грудь. Она была в сиреневой блузке, белых брюках для верховой езды, и в начищенных до блеска фиолетовых сапогах. От неё всегда исходил волнительный запах французских духов.

Анжела попросила меня подойти к тому месту, где проходил небольшой аукцион. На продажу были выставлены несколько лошадей. Анжела стояла, облокотившись на перила, и поглядывала на парадный круг, по которому водили лошадей. Она показала рукой на лошадь изабелловой масти.

— Мне нравится это прекрасное создание, — сказала она, глядя на кобылу с красиво изогнутой шеей и высоко поднятой головой. Её красивое тело покрывала шерсть цвета топлёного молока, кожа на всём теле розовая, глаза голубые, круп выпуклый. Редкая окраска, генетически связанная с соловой и буланой мастью.

На первый взгляд лошадь была неплохая. Но у меня тут же зародилось сомнение, и я его высказал: — Лошадь красивая, но чересчур жирная. Вероятно, она отъелась, её берегли и редко выводили на прогулку. Если её заставить что — либо делать, она просто не выдержит и протянет ноги.

Анжела грустно вздохнула.

— Лошади как люди полны противоречий, одни из них кажутся великолепными, а по сути — пустое место, а великолепные кажутся мелочью.

— Это бывает, но не всегда, — сказал я. — Тебе надо пройти курс обучения, по теме: «О воспитании скаковых лошадей и приготовлении их к скачке».

— Я уже столько перечитала специальной литературы, что всё остальное пойдёт лишь во вред, — проговорила она. — Лучше я спрошу совета профессионала. — Она искоса взглянула на меня. — Надеюсь, ты мне не откажешь?

— Не имею такой привычки, — проронил я.

Мы засмеялись.

— Вот и прекрасно, — сказала Анжела.

Я посмотрел на очередную лошадь, которую вывели в круг. Эта была рыжая, унылая кобыла, за которую никто не дал даже начальной цены, несмотря на все усилия служащего проводившего аукцион.

Предупредив Анжелу, я быстро двинулся в конюшню, чтобы посмотреть жеребца по кличке «Алмаз». Он значился в списке лошадей выставленных на продажу. Скоро его должны были вывести в круг. Я помнил, что «Алмаз» упоминался в записке, найденной в доме Бориса. Я подошёл к жеребцу и с разрешения тренера пощупал ноги, осмотрел зубы и глотку и, вернувшись к Анжеле, сообщил, что жеребец прекрасный.

Когда тренер вывел «Алмаза» в круг, я был восхищён его великолепием. Это был гнедой жеребец чистокровной --">