Владимир Леонтьевич Киселев , Валерий Борисович Гусев , Глеб Николаевич Голубев , Григорий Иванович Кошечкин , Айтбай Бекимбетов , Валерий Винокуров , Борис Шурделин , Леонид Щипко - Приключения 1984

оказывается, двадцать четыре года томился в темнице! За что?

Матушка-императрица, говорилось в манифесте, «по природному человеколюбию» давно думала, как бы несчастному узнику «сделать жребий облегчающий в стесненной его от младенчества жизни»… Но не успела. Нашелся злодей — прирожденный бунтовщик подпоручик Мирович, замыслил Иоанна Антоновича похитить и вернуть на престол. Мирович взбунтовал солдат и повел их штурмовать каземат, где содержался узник под охраною «верных и честных гарнизонных двух офицеров» — капитана Власьева и поручика Чекина.

«Вышеупомянутые капитан Власьев и поручик Чекин, увидя пред собою совсем непреодоленную силу и неизбежнопредтекущее погубление (ежели бы сей вверенной был освобожден) многаго невиннаго народа от последующего чрез то в обществе мятежа, приняли между собой крайнейшую резолюцию, пресечь оное пресечением жизни одного к нещастию рожденного».

И они умертвили узника — «не устрашась, что тем самым живот свой подвергали мучительной смерти от отчаянного столь злодея…».

Злодей же Мирович был схвачен, допрошен и отдан под суд. И вот теперь аудитор, протерев платочком очки и торжественно откашлявшись, начал громко, на всю притихшую площадь читать «сентенцию» — приговор суда: «Объявляется во всенародное известие!»

Пожалуй, из нескольких тысяч людей, заполнивших площадь, невнимательней всех слушал Мирович, чтобы словно нарочно подтвердить сказанное о нем в «сентенции»: «…примечены с удивлением и прискорбностию отважное в злодействе его незазорство и некоторая человечество превосходящая и паче зверская окаменелость…» — прочитал аудитор и на миг остановился, покосившись на стоящего рядом Мировича. А тот слегка усмехнулся, вдруг наклонился и что-то сказал стоявшему рядом священнику. Тот испуганно отшатнулся и перекрестился. Мирович засмеялся. Потом уже узнали, что он сказал:

— Посмотрите, батюшка, как на меня глазеет народ. А ведь совсем бы иначе смотрели и даже приветствовали меня, ежели бы удалось мое предприятие…

«Сентенция» была длинной. И все время, пока аудитор читал ее, Мирович стоял с равнодушным и скучающим видом, словно был ни в чем не повинен и речь шла вовсе не о нем, — переминался с ноги на ногу, поглядывал по сторонам, будто высматривая в толпе кого-то, иногда вдруг задумывался и даже улыбался.

В толпе перешептывались: конечно, Мирович знает, что матушка-императрица его помилует. Никто ему рубить голову не будет, просто его сошлют куда-нибудь в Сибирь или заточат в темницу. Он знает это, потому особенно и не переживает.

И все же непонятно, почему он улыбается, когда аудитор срывающимся голосом выкрикивает:

— «Отсечь ему, Мировичу, голову, и оставя тело его народу на позорище до вечера, сжечь оное потом купно с эшафотом, на котором та смертная казнь учинена будет»!

Почему Мирович смеется?!

Года за два с небольшим до этого страшного утра где-то в укромных покоях Зимнего дворца у императрицы Екатерины II состоялся один тайный, доверительный разговор.

«Откуда вы знаете?» — одернут меня историки. Они привыкли иметь дело с проверенными фактами и документами. Но что делать, когда порой даже точные бесспорные факты оказываются загадочными, непонятными.

Казнь Мировича наблюдали тысячи людей. Некоторые из них оставили письменные свидетельства. Но почему Мирович смеялся на эшафоте, никто из видевших это толком не понял. Некоторые, очень немногие, только догадывались.

Загадка эта до сих пор не дает покоя историкам. Привлекала она и писателей. Над ней задумывались Достоевский, Вячеслав Шишков, Данилевский.

Посвятив заговору Мировича несколько страниц в романе «Емельян Пугачев», В. Я. Шишков, следуя в основном традиционной версии, высказал сомнение в ее достоверности.

«Однако то была одна лишь догадка, — писал он, — ни один человек в то время не знал ни секретных бумаг, ни изустных тайных приказов, ни сокровенных пружин, пущенных в дело укрепления власти.

Но ныне, перед судом истории, все налицо. И старые дворцовые ребусы могут быть правдоподобно разгаданы».

Сам Шишков такого детального расследования, к сожалению, провести не успел.

Попробуем наконец разгадать этот зловещий «старый дворцовый ребус». А для этого нужно проследить и подвергнуть тщательному анализу всю цепочку событий с начала — не только занесенных в --">