Михаил Фоменко , Э Байяр (Иллюстратор) - Гюг-Волк.Невероятные истории о вервольфах

не тяжел и не велик и мог быть спрятан в кладовой; начал он затем совершать различные чудовищные и непотребные убийства, ибо любой, рассердивший его, вызывал в нем неутолимую жажду мщения, и как только тот или ближние его выходили в поля или в Город, он представал перед ними в облике Волка и не знал покоя, пока не прокусывал им горло и не разрывал их на клочки. Приобретя вкус к смертоубийству, он так наслаждался и восторгался пролитием крови, что днем и ночью бродил по Полям и чинил неописуемые зверства. Часто выходил он в красивой одежде и с благопристойным видом на Улицы Коллина, Бедбура и Сперадта, жителям коих был хорошо известен, и не единожды, ничего не подозревая, приветствовали его те, чьих друзей и детей он растерзал. В тех местах он расхаживал взад и вперед и, заприметив Девицу, Замужнюю Женщину или ребенка, что привлекали его взор и разжигали вожделение в его сердце, принимался ждать, покуда те не покидали Город или деревню. И, застав их в одиночестве, он набрасывался на них в полях в своем Волчьем облике и жестоко их умерщвлял.

Нередко, скитаясь в полях, случалось ему набредать на девиц, играющих вместе или доящих Коров, и тогда в обличии Волка он незамедлительно вторгался в их круг, и в то время, как прочие бежали, он непременно хватал одну из них и, утолив свою мерзкую похоть, тотчас ее убивал. И ежели нравилась или была известна ему одна из них и он ранее положил на нее глаз, ее-то он и преследовал и отделял от прочих, будь она впереди или позади их, ибо в образе Волка обладал такой быстротой бега, что мог обогнать и самую легконогую гончую тех Земель; и столь многочисленны были его злодейства, что вся Провинция страшилась жестокости того кровожадного и свирепого Волка.

Так, продолжая в течение нескольких лет свои дьявольские и отвратные деяния, он лишил жизни тринадцать малых Детей и двух женщин, тяжелых Младенцами, причем самым кровожадным и диким образом вырвал Младенцев из их утробы и затем сожрал сырыми их трепещущие сердца, кои считал изысканным лакомством и наилучшей усладой своего Аппетита.

Более того, он часто убивал Ягнят, Козлят и тому подобных животных и обыкновенно пожирал сырым их кровоточащее мясо, словно и впрямь был настоящим Волком; и люди испытывали ужас при виде сего дьявольского Колдовства.

В то время с ним жила Дочь, пригожая молодая Девица, к коей он питал самую противоестественную страсть; и в зверстве своем он совершил с нею гнуснейшее кровосмешение, самый отвратительный и позорный грех, далеко превосходящий Прелюбодеяние либо Блудодейство; однако и наименьший из сих грехов ввергает душу в адское пламя, ежели только грешник не раскается в сердце своем и Господь не проявит к нему великое милосердие. Дочь ту он зачал, когда еще не предался всецело злу; называли ее Белл Штуббе^[4], и все вокруг восхваляли ее красоту и добрый нрав. И так велика была его неподобающая похоть и грязная страсть к ней, что он каждодневно пользовался ею как Наложницей и зачал от нее Ребенка; но, будучи ненасытным и мерзким зверем, преданным злу, он также, в утеху своей жадности и испорченности, на протяжении долгого времени нередко возлежал с собственной Сестрой.

Более того, будучи приглашен как-то к Куме^[5], где гости веселились на празднестве, он отправился туда и стал увлекать ту женщину своими учтивыми и льстивыми речами и так в сем преуспел, что, прежде чем покинул дом, возлег с нею и с тех пор мог всегда наслаждаться ее обществом. Куму его звали Катарина Тромпин; была она статна, красива, отличалась добрым характером и пользовалась уважением всех соседей. Но развратная и непристойная похоть Петера Штуббе не способна была удовольствоваться обществом столь многочисленных Любовниц, как не довольствовалось его гнусное воображение красотой любой из женщин, и наконец Дьявол прислал ему злого духа в образе и подобии женщины, такой прекрасной лицом и нравом, что напоминала она скорее небесную Фею, нежели смертное создание, настолько превосходила она красотой наилучших из женщин; и с нею, радуясь сердцем, он прожил семь лет, но в конце концов была та женщина разоблачена и оказалась не кем иным, как дьяволицей.

И тем не менее, сей мерзкий грех распутства ничуть не утихомирил его жестокую и кровожадную душу, и он продолжал вести жизнь ненасытного кровопийцы, столь наслаждаясь ею, что не радовался ни дню, проведенному без кровопролития; и не столько выбирал он, кого убивать, --">