Константин Александрович Костин - Остров Сокровищ

Казакевиче" год, ни в чем не нуждаясь. А за те деньги, что я продал перстень, отказавшись сначала, но будучи остановлен Абрамовичем в дверях — все полтора.

— Думаю, на первое время этого хватит. А как закончиатся — свистни.

— А документы? — спросил я. — Покажите какой-нибудь документ, чтобы все поверили, что вы существуете…

— Усы, лапы и хвост — вот мои документы! — ответил путешественник, вновь запуская руку в карман. — Честного, благородного слова бельгийских ювелиров будет достаточно, чтобы убедиться в моем существовании?

Он положил мне на ладонь еще один перстень, с камнем поскромнее.

— Годится, — кивнул я. — А если…

— Порешаем, — посетитель многозначительно покачал портмоне.

— Леночка, проводи гостя в двести четвертый, — улыбнулся я. — Кстати, а как вас…

— Можете звать меня Полковником, — ответил военный, заходя в помещение.

И в самом деле, армейское прошлое безошибочно читалось в осанке, жестах и даже походке посетителя. Но он не был похож на простого солдата или сержанта — тяжелый взгляд, командирский голос — все говорило, что новый знакомый — офицер.

Рыбак на обратном пути рассказал, что Полковник несколько дней ошивался в порту Владика, расспрашивал об окрестностях, гостиницах, где мало кто бывает, и, услышав, что "Адмирал Казакевич" стоит на отшибе, практически у черта на куличках, несказанно обрадовался. Вот, собственно, и все, что удалось узнать о новом постояльце…

Человеком он был молчаливым. Все чаще бродил по берегу, реже — взбирался на сопки с морским 50-кратным биноклем, и часами всматривался в горизонт. По вечерам он сидел в ресторане, всегда выбирая одно и то же место — в дальнем углу, у окна, лицом к двери. Он пил ледяное пиво, умудряясь высосать до трех литров за вечер, и ел жареную свинину, доведенную практически до состояния угля, но всегда с большим количеством лука, и, обязательно — гренки из черного хлеба с чесноком.

Стоило кому-то занять его место — Полковник молча поднимал наглеца за шиворот, и выдворял из-за стола. Как-то раз любимый угол военного заняла компания прилично выпивших ребят в полдесятка человек, которые никак не хотели решить дело миром… дело кончилось телесными повреждениями различной степени тяжести, несколькими выбитыми зубами, сломанной рукой и целой лужей крови. Причем, все это — не у нашего постояльца.

Тогда-то он и познакомился с участковым. Разговор происходил в комнате гостя, и занял не более двух минут. После чего милиционер, мечтательно улыбаясь, вышел из гостиницы, произнеся на прощанье:

— Очень хороший, понимающий человек!

Водилось за Полковником еще несколько странностей. Во-первых, он не получал никакой корреспонденции, и сам никому ничего не писал, и даже не звонил. Никаких новомодных гаджетов, типа сотовых телефонов, в последнее время появившихся почти у каждого, тоже никто не видел. Но они были и бесполезны у нас — граница рядом, военные глушили все частоты. А, во-вторых, он сторонился других военных. Стоило в "Адмирале Казакевиче" появиться человеку, в котором угадывалось армейское прошлое, путешественник сперва отправлял на разведку Леночку, потом — сам наблюдал за ним поодаль, и лишь после этого спускался в ресторан. И в присутствии таких людей сидел тихо, как мышь, навострив уши и ограничиваясь одной кружкой пива. Но — это относилось лишь тем, чей возраст был от сорока и выше. К холуаевцам, бывшим частыми гостями в "Адмирале Казакевиче", отправившись в увольнение или самоволку, он оставался совершенно равнодушным.

Вопреки остальным странностям, объяснение этой не дал даже разговор с Леночкой. Скорее — наоборот, породил новые вопросы, рисковавшие остаться без ответа. Девушка призналась, что Полковник пообещал платить ей дарить по хорошей цацке каждый месяц, если она будет держать ухо востро, и предупредит постояльца, если в гостинице появится одноногий человек. По ее словам — этого одноногого военный боялся ни на шутку. Мне стало до жути интересно взглянуть на этого жуткого одноногого, способного нагнать жути на Полковника, нагонявшего жуть на большую часть завсегдатаев.

Он представлялся мне этаким Рэмбо, в тельнике, с двумя патронташами крест-накрест, Маузером в одной руке, и старой гранатой, напоминающей по форме бутылку, в другой. Но не только я гадал на счет одноногого… после того, как информация протекла, девочки шушукались --">