Константин Петрович Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 1

барьер нивелируется перед лицом общих трудностей. А в случае «Карины», с ее украинским экипажем и российским капитаном, языковых барьеров не было вовсе.

Уже стоя на капитанском мостике, Колобов отдал приказ: «Самый полный вперед!»

Огнестрельного оружия членам экипажа гражданского судна не полагалось. Оставалось одно: побег. Сухогруз набрал полный ход, и Колобов, прекрасно знавший судовождение, стал за штурвал лично, не забывая при этом руководить экипажем. Как тут не вспомнить славных штурманов прошлого, умело управляющих парусами и уводивших свои шхуны от разбойных нападений пиратов иногда и против ветра… Но и на полном ходу, со скоростью в 17 узлов, «Карина» двигалась вдвое медленнее пиратских ботов, и два десятка бандитов неминуемо настигали украинских моряков.

— Рация! Не сказали радисту! — вдруг опомнился стоящий рядом с капитаном старпом.

— Нельзя-а-а, — простонал Колобов. — Никто не должен знать.

— Да ты что, Влад!.. — возмущению Сокольского не было предела.

Но Колобов не слышал его. Он раздавал указания то боцману, то первому и второму помощникам и техникам машинного отделения.

Сомалийские пираты, о которых моряки до этого слышали только из международных новостей, подошли на расстояние не больше пятидесяти метров. Послышались первые автоматные очереди, словно требующие от экипажа сухогруза остановиться.

— Стоп, машина! — скомандовал Колобов.

«Карина» постепенно замедлила ход и наконец прекратила движение. Самые ловкие из пиратов, закинув «кошки» на тринадцатиметровую высоту борта, принялись подниматься на палубу судна.

— Брандспойты, к бою! — скомандовал капитан, и неожиданно для непрошеных гостей матросы, стоящие на палубе, стали сбивать карабкающихся бандитов водой, словно жители осажденного средневекового города-крепости. Первая атака сомалийцев была сбита, и Колобов, вздохнув с облегчением, скомандовал:

— Полный!..

…Как вдруг получил удар прикладом в спину и упал грудью на панель приборов. Сзади него стоял невысокого роста негр с длинными «дредами» и автоматом в широких и крепких руках.

— Приплыли… — на ломаном английском сказал он и криво усмехнулся.

Очевидно, часть пиратов вскарабкалась на судно с другого борта. Все случилось так быстро, что стоящий рядом старпом Сокольский даже не успел удивиться. Он только почувствовал, как под лопатку ему уперся ствол автомата.

— Гибель альбатроса — плохая примета, — в крайнем отчаянии только и произнес он.

— Море не прощает ошибок… — соглашаясь с ним, сипло ответил лежащий на приборах капитан…

Глава 2 «И дым отечества…»

А воздух другой. А небо голубее… И земля зеленее…» Все, как в хорошем старом кино. Родина… В этом году украинский журналист Виктор Лавров решил провести отпуск, не выезжая за рубеж. Он был сыт по горло островами с аборигенами, жаркими и не очень странами со всей их экзотикой. Кроме того, зная все плюсы и минусы «солнечного рая», начиная с людей и заканчивая вредными насекомыми, свой долгожданный отпуск Лавров ни в одном из этих мест не проводил и никому бы не советовал.

А здесь, в глубине родной Украины, в Яблунивке… Здесь даже петухи кричат по-другому, по-свойски… А как запахнет подсохшей скошенной травой с лугов или паленым керосином из примуса, на котором крикливая соседка варит обед для поросят — вообще больше никуда не хочется. Вспоминаются старенькая бабушка с крынкой вечернего молока, ее хатка с аккуратной соломенной крышей и разноцветные половички по всему дому. Кружевные вышитые полотенца-рушники: «Ось моя робота. Вишивати колись була охота», — аккуратные уютные подушечки на старых панцирных кроватях, образа святого Серафима и Николая Чудотворца в углу…

…Уже старушки нет много лет, остались одни воспоминания. Но детство, лучше которого ничего не было… «Эх, как хочется побыть ребенком… Лавров, возьми себя в руки! С тобой твои дочки!»

Виктор специально снял домик в селе, подальше от столицы, чтобы по-настоящему отдохнуть душой, широкой украинской душой с любовью к бескрайним степным просторам, густым лесам и бесконечным глубоким песням. Лавров лежал прямо на воде посередине небольшого пруда, берега которого поросли ивовым кустарником и густым камышом. Утренняя рыбалка удалась. В прибрежных зарослях на хрупком деревянном мостке лежала старая бамбуковая удочка, взятая напрокат у соседа, и --">