Александр Леонидович Аввакумов - Банда

«зажмурился» в этом кабинете.

Минут через десять после звонка в кабинет вошел врач. Выслушав рассказ оперативника, он склонился над телом Симакова.

– Товарищ капитан! А он не страдает психическими заболеваниями? – спросил врач Максимова. – Я – не психиатр, поэтому мне сложно поставить диагноз вашему клиенту. Я бы, на вашем месте, рисковать не стал бы, мало ли что? Отправьте его на экспертизу, так будет проще.

– Ну, а сейчас, что мне с ним делать?

– Отправьте его в камеру.

– Спасибо, доктор.

Павел вызвал еще дополнительный наряд, который положил Симакова на носилки и отнес в камеру. О состоянии арестованного он доложил начальнику Управления госбезопасности Матвееву.

– Хорошо, Максимов. Я распоряжусь, чтобы его отправили на психиатрическую экспертизу.

Павел положил трубку и, надев кепку, вышел из кабинета. Мимо него провели Лосева. Он не сразу узнал в этом человеке своего старого начальника отдела по борьбе с бандитизмом. Лицо Геннадия Алексеевича было сине-желтым от большой гематомы, распухшие разбитые губы, белая рубашка порвана на груди. Он шел, низко опустив голову, и как показалось Максимову, он просто его не видел. Вслед за ними шел молоденький лейтенант, сверкая своими золотыми погонами.

– Здравия желаю, – поздоровался с Максимовым лейтенант.

Павел, молча, кивнул.

– Что вы его так? – спросил он лейтенанта.

– Как со всеми, сбили спесь, – ответил тот. – Сейчас он податливый, как пластилин. Почему-то считает, что это ты его «засветил».

Максимов проводил взглядом сгорбленную фигуру Лосева и, тяжело вздохнув, направился к выходу из здания.

Э П И Л О Г

Шел 1949 год. Уголовное дело по обвинению в бандитизме: Василия Корнилова, Петра Симакова, Алексея Бабаева и Игната Кожина было передано в суд. Бандитам вменялись 22 грабежа, 33 кражи, 22 убийства, в том числе, трех милиционеров и одного солдата внутренней службы, 14 человек получили ранения различной тяжести во время этих бандитских налетов. Все статьи ранее были расстрельные, но убийцы не могли не знать, что с 1947 года в СССР действовал мораторий на смертную казнь. Все они были приговорены к 25 – летнему сроку заключения.

Факты нарушения законности не остались без внимания Верховного Суда СССР. Решением Политбюро ВКП (б) СССР Министр внутренних дел Татарии был исключен из партии и снят с занимаемой должности. Вслед за ним были уволены Министр юстиции и Председатель Верховного суда ТАССР. Несколько сотрудников ОББ во главе с начальником отдела, а также надзирающий за их деятельностью прокурор вскоре предстали перед судом, который приговорил их к различным срокам заключения.

12 января 1950 года, был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о применении высшей меры социальной защиты – расстрела к лицам, виновным в контрреволюционной деятельности, к разряду которых относились как бандитизм, так и совершение террористических актов.

Вскоре состоялся пересмотр уголовного дела по обвинению: Корнилова, Симакова, Бабаева, Кожина и других участников банды. Верховный Суд СССР приговорил: Корнилова, Симакова, Бабаева, Кожина к высшей мере наказания – расстрелу.

Несколько иначе сложилась судьба капитана Павла Максимова. Он получил досрочно звание майора милиции, Орден Боевого Красного Знамени и вскоре был назначении на должность заместителя начальника Управления уголовного розыска МГБ ТАССР.

--">