Наталья Николаевна Землянская - Хроники Шеридана

установили защиту.

— Ещё чего! — фыркнула горбунья.

— Иначе ты не узнаешь, как оживить Красавчика…

Каггла растерялась.

— Решай быстрее! — почти грубо сказала Кора. — Если сюда доберутся Смотрители…

Но Каггла продолжала колебаться. Тогда Кора поднялась со своего места и пристально посмотрела ей прямо в глаза:

— Хочешь, чтобы меня живьём сожгли на костре? — жарко выдохнула она. — Хочешь этого?!

— Что ты такое говоришь! — удивлённо пробормотала Каггла. — Мы же цивилизованные люди!

— Эта история — не для людей, — печально покачала головой Кора. — И они — не люди.

* * *

…Господин Торокара с раннего утра был в отличнейшем настроении!.. За окном его роскошного гостиничного номера шумел праздничный город — сегодня начинался Карнавал. Но вовсе не это обстоятельство заставило его мычать весёлый мотивчик во время бритья. Просто всё складывалось очень удачно.

«Вовремя подвернулась эта глупая ведьмочка!..» — думал он, намыливая подбородок. «Как нельзя более кстати! Если бы не она, чёрт знает, сколько ещё проторчал бы Дракон в Замке… Ха! Вот уж не думал, что старый ящер окажется таким сентиментальным!.. Отдать глаза какому-то человеческому мальцу, зная, что в этом случае сам он долго не протянет!..»

Промокнув лицо пушистым полотенцем, Торокара придирчиво посмотрел на себя в зеркало.

«Сегодня же скомандую юристам, чтобы нажали на Гилленхарта — пусть подписывает закладную на Замок…»

— Теперь этого уже не нужно, — сказало отражение в зеркале.

— Почему, мой господин? — подобострастно спросил Торокара.

— Замок остался без защиты. Мы и так его возьмём!.. — и отражение рассмеялось. Синхронно с ним засмеялся и Торокара.

— Я потратил много времени! — недовольно сказало зеркало. — С тех пор, как это чудовище, потеряв зенки, умирая, притащилось в Замок и укусило жену тогдашнего хозяина Лостхеда… Сколько же прошло лет? Триста? Четыреста?… Ну, да неважно… Вселившись в ту женщину, он спутал мне все карты, но уж теперь-то будет по-моему!..

— Да, господин Тезариус, — кланяясь, проговорил Торокара. — Да, мой повелитель!

Протянув к зеркалу руку, он положил ладонь на запотевшую поверхность. Отражение сделало то же самое, и когда их пальцы соприкоснулись, оно исчезло.

* * *

…Шумная площадь перед Ратушей была запружена народом. Тысячи людей с нетерпением ожидали сигнала к началу празднества.

Сквозь толпу, отчаянно работая локтями, пробирались двое — рыженькая девочка и маленькая горбунья с удивительно синими глазами.

— Но что мы скажем им?.. Что?! — в который раз уже спрашивала девочка. В её голосе звенели слёзы.

— Мы… скажем, что он — вор! — задыхаясь от быстрой ходьбы, говорила горбунья. — Вор и чернодел…

На городских стенах ударили пушки. Полдень.

Музыка, шум, гам… Улыбающиеся лица, воздушные шары, конфетти, гирлянды, цветы — всё сплелось перед глазами девочки в яркий красочный круговорот. Последним усилием Рио раздвинула плотно стоящих людей у самых ступеней Ратуши.

— Опоздали!.. — завопила она: из огромных, белых с позолотой, дверей Ратуши показались мэр, несколько его помощников, ещё какие-то люди, а впереди всех — Торокара.

На груди у него болтался на блестящей цепочке тёмный шарик. Искушённый взгляд разглядел бы в тёмных глубинах этой подвески миниатюрную копию Замка Лостхед. Ещё пару часов назад Замок спокойно стоял на своем месте, пока не явился этот ужасный человек, и щёлкнув пальцами, не пробормотал страшное заклинание. И теперь Замок, и те его обитатели, что оказались в тот момент внутри, стали пленниками Торокары.

Злодей поднял руку, призывая собравшихся к тишине. Повинуясь его чарам, на площади стало тихо, лишь громко ворковали голуби на крышах.

— Не слушайте его!.. — выкрикнула Рио. Но её протест тут же погасила чужая воля, и она онемела.

Со ступеней Ратуши полились медленные тягучие слова древнего заклятия. Разом застыв на месте, люди с трепетом внимали его звукам. Холодное оцепенение обволакивало их души, заставляя сжиматься, замирать и подчиняться власти говорившего. Музыка оркестра захлебнулась на полуслове, и гнетущая тишина подмяла под себя летнее утро. И только невесть откуда появившиеся вороны на деревах зловеще каркали в ответ на падающие в безмолвие тяжёлые слова, точно поддакивая.

Мэрион чувствовала, как гаснут мысли, деревенеют руки и ноги, исчезают цвета, и --">