Олег Николаевич Борисов - Слово не произнесенное

Слово не произнесенное Олег Борисов

Пролог

Вонючую припортовую забегаловку Ниро никогда не любил. Ни до момента, когда с залетными албанцами на ножах сцепились. Ни до момента, когда попали под раздачу от полицейского спецназа, бравшего штурмом тихую компанию наркоторговцев из Алжира. Паршивое место: «Виа-Порт», с апломбом и претензией на элитарность. А как ни вечер, так полным-полно публики, способной прирезать ближнего в первой же подворотне. Одно спасение — сам ничуть не лучше. Да и ребята в обиду не дадут. Хотя, что еще можно ожидать от припортовых районов Марселя. Жив и при деньгах — радуйся, бродяга. Когда еще так удачно карты лягут.

Ради ребят Ниро и сидел уже битый час во главе стола, потягивая смесь сока с джином: пока накачаешься, времени много пройдет. Успеешь до ветру не один раз сбегать и протрезветь в туалете, где кондиционер выставил на дикий холод какой-то садист из персонала. А пока: брякали кусочки льда, пулеметчик Франсуа рассказывал в лицах очередную байку про пустоголовых девочек с набережной, мрачный Адольф инспектировал в крохотном зеркальце тонкую полоску усов, стараясь добиться максимального подобия с бесноватым тезкой. Да и остальные бойцы команды наемников вели себя в меру прилично, привыкая к мысли о предстоящем отпуске. Заказчик утром перечислил все до паршивого евро на швейцарские счета, часть налички только что раздал сам Ниро. И теперь оставалось лишь по старой традиции пропустить рюмку-другую и можно отправляться на отдых. Чтобы через три-четыре месяца снова собраться здесь, в «Виа-Порт», обсудить новые предложения и заключить контракт. Благо, мир окончательно спятил и для людей с оружием работы с каждым днем все больше: что в Азии, что в Латинской Америке, что в Старом Свете…

Незнакомец бесшумно опустился напротив, чуть не столкнувшись локтем с удивленно обернувшимся Мафузом — безразмерным нигерийцем, успевшим отслужить свое в Иностранном Легионе и больше походившим на бритую налысо черную гориллу, чем на человека. Блеснул стеклами зеркальных очков, равнодушно отразивших всю замолчавшую компанию. Чуть склонил голову в поклоне, поздоровался:

— Добрый вечер, господин Ниро. Добрый вечер, господа…

Худой, невысокий, в легкой однотонной рубашке ценой за пару сотен евро. С легким запахом каких-то специй, но явно не из Индии. Ливанец? Или все же алжирец? Непонятно, но человек с апломбом и немаленьким самомнением. А еще со стальными яйцами, если не побоялся пристроиться за столик к людям, у которых на лице написано, как именно они поступают с незнакомцами. Недобро поступают. Больно и неприятно…

— Место зарезервировано, — счел нужным открыть рот Адольф. Если молчаливый снайпер вздумал подать голос, то это отличный повод по быстрому сгрестись и убраться куда подальше. Флегматичный тевтонец уже явно предвкушал поездку домой, к жареным сосискам и квашеной капусте. Залетный пушер или еще какая дрянь — повод для неприятностей. Морду чужакам бить, потом в кутузке откупаться за устроенный дебош — оно Адольфу надо? У него все по плану: сосиски и капуста. А потом Марта. Или еще кто из тоненькой записной книжки, куда вносились лишь проверенные кандидатуры.

— Пять минут, господа. И я компенсирую ваше недовольство. Чтобы вы не подумали, что мистер Чак вздумал бесплатно тратить чужое время.

Ниро не успел в свою очередь сформулировать, куда именно незнакомцу стоит засунуть компенсацию, как тонкие руки с грацией фокусника уже развязали тесемки кожаного мешочка и на исцарапанную деревянную столешницу сыпануло-застучало мелкими камушками, где-то ограненными, где-то тускло блеснувшими мутными боками. Тяжело прокатились крохотные золотые слитки, размером с игральные кубики, и чужак повторил:

— Это — вам. За пятиминутный разговор. Без каких-либо условий, обещаний и обязательств. Пять минут… Господин Ниро?

Командир наемников ощутил нехороший холодок между лопаток. Так у него было, когда пришлось подписаться на поездку в Сомали. Прижали по старым долгам, вот и мотался год, пробивая дорогу между клубком враждующих банд и мусульманских боевиков любого закваса. Но — выбрался, хотя от старой группы остались лишь жалкие ошметки. Вот и сейчас — пахнуло на старого битого жизнью волка чем-то недобрым. Замерцало драгоценными камнями, закружило рассыпанным по столу золотом. Когда заходят с подобных козырей, то сразу понимаешь --">