Сергей Анатольевич Панченко - Путешествие Гулливера на корабль скотоголовых

перед свободными сменами матросов все свои истории. Должен признаться, выступать перед простым людом не одно и то же, что и перед достопочтенной публикой. Недоверие свое моими рассказами они выражали без всякого понятия об этикете и мягких формулировках. Гордон Коклюш, чувствую за собой вину, настоял перед капитаном, чтобы тот отменил все мои творческие вечера. Капитан считал, что для команды мои рассказы несут большую пользу, и нашел компромисс, выбрав для меня один день в неделю. В компенсацию за это, я устроился на полдня на кухню, помощником помощника кока.

Погода и попутный ветер благоприятствовали путешествию. За месяц с небольшим пути «Мария Селеста» достигла Марокко. Капитан зашел в порт на пополнение пресной воды, провизии и закупил большую партию местных ковров, коими славились здешние умельцы. У меня и самого был небольшой марроканский ковер из верблюжьей шерсти, стоивший приличных денег. В суровые зимние дни, когда камин не справлялся со своей работой и у меня начинался ревматизм, я подкладывал его на кресло-качалку, ставил перед камином, чтобы вобрать в шерсть его тепло и ложился в его горячие объятья, укрывшись пледом. Ревматизм непременно отступал.

Преисполненный уверенности в том, что это путешествие окажется самым спокойным для меня, я будто напророчил беду. Всего спустя два дня после выхода из марроканского порта, погода резко ухудшилась. С запада небо стало стремительно темнеть, подул холодный ветер. Паруса забились в плохих предчувствиях. Волны становились все выше и наше судно, в один миг ставшее рабом непогоды, заметалось среди них, как скорлупа грецкого ореха. Капитан распорядился убрать паруса, одним рулем направляя корабль поперек усиливающего ветра.

Скоро стало так темно, как ночью, хотя время едва перевалило за полдень. Яркие вспышки молний выхватывали из темноты вздымающиеся валы. Они опадали на поверхность океана с громом тысяч орудий. Я заперся в своей каюте и молился о скором наступлении хорошей погоды. Сквозь звуки шторма и собственные монотонные причитания, мне послышался крик о помощи, идущий снаружи. Мне показалось, что это был голос Гордона Коклюша. Он сейчас на самом деле должен был находиться со мной в каюте, но его здесь не было. Что если это и на самом деле его голос?

Испытав секундную слабость, я все же нашел в себе силы покинуть каюту, собираясь по пути на палубу предупредить первых встретившихся мне матросов о криках. Как назло, никто мне не встретился. Судьба снова хотела, чтобы я совершил героический поступок самостоятельно. Корабль бросало из стороны в сторону. Меня несколько раз чувствительно приложило к стене. И только мысли о собственной трусости, о которой может стать известно за пределами корабля, заставили меня открыть дверь и оказаться на заливаемой волнами палубе.

Гордона нигде не было видно. Волны ударяли по палубе с такой силой, что всё непривязанное на ней, срывали и уносили в океан. Моего друга могла ждать та же участь, если он не успел привязать себя. Я долго искал глазами по палубе, пытаясь разглядеть его среди канатов, но напрасно. Молнии одна за другой ударили возле судна, осветив рядом с кораблем ужасающую воронку приближающегося смерча. В ту же секунду я осознал, что предложение Коклюша было плохой идеей. И дом, и сад вокруг него в эту секунду стали мне желанными и дорогими.

Ветер внезапно стих. Я смотрел, как завороженный на темную стену приближающейся воронки. Она гипнотизировала мой взгляд, не позволяя закрыть дверь и броситься внутрь корабля. Это, признаться, не помогло бы мне. Наш корабль, один из самых крупных в английском торговом флоте, напротив воронки смерча выглядел пылинкой. Его черный вращающийся конус освещался частыми вспышками молний. Мне, как человеку недостаточно набожному благодаря изучению наук, все равно показалось, что по ту сторону смерча находится ад.

Могучая сила оторвала наш корабль от поверхности воды, и ломая оснастку, закрутила его в черной пелене вращающегося соленого тумана. Корабль завыл, как живой, не имея возможности сопротивляться стихии. Мачты сломало, оторвало и замотало на канатах. Они с силой ударяли по палубе и бортам, нанося разрушения. Палуба не выдержала первой. Ее доски разметало, обнажив трюмы. Смерч высасывал оттуда людей, марроканские ковры и запасы провизии.

Меня тоже потянуло наружу. Я сопротивлялся до тех пор, пока что-то тяжелое не ударило меня по затылку. Свет --">