Денис Геннадьевич Лукьянов - Ксерокопия Египта

назывался «Душистым персиком», и был он ни чем иным, как своеобразным кафе (хотя местные навряд ли называли его именно этим словом). Ни одна смертная душа не оставляла заведение без внимания. Бессмертные души тоже с удовольствием бы забегали в «Душистый персик», но вот только их на земле не осталось. Как оказалось, бессмертие — понятие вполне себе конечное.

Если проследить вектор движения некой фигуры, позвать профессоров-физиков, несколько часов подумать и почертить мелом по доске, можно узнать, что фигура направляется ровно к дверям заведения.

Ну а если подключить немного скорости и смекалки, прибавить шагу — то можно оказаться внутри намного раньше шагающего человека.

Кальянный дым клубился тонюсенькими колечками, словно бы кто-то нарезал осьминога и разбросал по помещению. Он аккуратно полз от одной длинной трубке к другой, сплетаясь и скручиваясь в причудливые фигурки. При желании, можно было бы разглядеть сотни спонтанных образов, которые появлялись и тут же растворялись.

Дым во всем его разнообразии, будь то струйки, щупальца или кольца, которые посетители с мастерством фокусника запускали в воздух, нес за собой и запах. «Душистый персик» был заполнен, как бы это странно не прозвучало, душистыми запахами мяты, ананаса, манго и, что не удивительно, персика. В общем, не заведение, а сплошной коктейль из экзотических фруктов — хотя, посетители их таковыми не считали. Ну манго и манго, растет на каждом втором дереве и стоит копейки… До тех пор, пока его не обработают, запакуют, перевезут в холодную страну и накинут такой ценник, что позволить теперь уже «экзотический фрукт» сможет только Ротшильд или Фуггер, да и то — не каждый.

Заглянув в «Душистый персик» так, мимолетом, можно было раствориться в атмосфере кальянного дурмана до такой степени, что мышцы перестали бы работать, а кости стали мягкими, как губки. Очень хорошая техника обезвреживания врага, которую ни одна армия почему-то не возьмет на вооружение. Кальянно-дурманные войска — звучит же!

Говоря иначе, сюда приходили чтобы расслабиться, отдохнуть и перекусить. Сейчас происходило то же самое — гости, скорее местные, чем приезжие, общались, затягиваясь кальянным дымом, выпивали и перекусывали, наслаждаясь разговорами или своими делами.

Но время неумолимо идет, и вот фигура, которую удалось опередить, врывается внутрь, привнося с собой, словно дыхание дракона, горячего воздуха с улицы.

Усы человека, длиннющие, неухоженные, торчащие кисточками в разные стороны так, словно тот сошел с карикатуры, тут же исполнили пируэт от перепада температур. В «Душистом персике» всегда было прохладно — спасибо работающим кондиционером.

Мужчина, не снимая феску с головы, продолжил движение, огибая столики и бегая вокруг глазами. К слову сказать, двигался он как-то странно — его шаги были настолько плавными и воздушными, что, казалось, будто он буквально плыл в пространстве. Словно в его ботинки встроили маленькие колесики, и мужчина катился, накренившись вперед. При этом серый костюм, в два раза больше своего хозяина, раздувался и становился еще раза в три больше.

Глаза человека наконец-то остановились на столике в углу. Мужчина сел за него, закинув ногу на ногу, и принялся ждать, вслушиваясь в играющую арабскую музыку и кивая головой в такт. Новый посетитель принялся разглядывать тарелку с недоеденными фруктами, стоящую с обратной стороны стола.

Из-за прозрачно-фиолетовой шторки в углу «Душистого персика», которая выполняла роль двери, вынырнула крупная низенькая женщина. Вынырнула с такой же мощью, с который это мог сделать кит, страдающий ожирением, но желающий парить над морской гладью и вновь плюхаться под волны. Она поправила подолы своего цветастого халата, затянула поясок и, шаркая мягкими домашними тапочками, села за столик. Как раз напротив нового посетителя.

Она поерзала на стуле и затянулась кальяном, явно не обращая внимания на собеседника. Запустив в воздух пару колец, посмаковав и поправив густую седую шевелюру, сплошь измалеванную цветными резинками, женщина опустила глаза.

— Ай, Рахат, дорогой! Ты, как всегда, появляешься из ниоткуда, — проговорила она, весело дергая руками, сжатыми в локтях. Словно бы женщина боялась двигать руками в полную мощь, опасаясь убить кого-нибудь ненароком — учитывая ее габариты, это было вполне реально. — И опять без разрешения занимаешь мой столик, не стыдно --">